«Товарищ майор», – кивнул Лазарев, его голос был ровным, почти механическим. – «Идемте».
Они прошли по стерильно чистому коридору к гермодвери с надписью «Лаборатория №12. Кибернетическая Адаптация». Внутри царил контролируемый хаос. Медицинские дроиды уже убрали тело, но на полу виднелся силуэт, очерченный световым маркером. Воздух был тяжелым от запаха горелой изоляции и чего-то еще, незнакомого и неприятного.
«Доктор Алексей Рябинин, 45 лет, ведущий специалист по нейроинтерфейсам», – доложил Лазарев, указывая на пустой лабораторный стол, заваленный схемами, инструментами и разобранным кибернетическим имплантом, похожим на сложный металлический обруч с множеством тонких проводков. – «Обнаружен сегодня утром дежурным техником. Предварительная причина смерти – обширный электрический разряд при работе с экспериментальным оборудованием».
Волков подошел ближе. Оборудование выглядело внушительно: массивный генератор поля, стойки с осциллографами и анализаторами спектра, подключенные толстыми кабелями к креслу, похожему на зубоврачебное, но с дополнительными фиксаторами и сложной системой датчиков на подголовнике. Один из кабелей питания был обуглен у разъема.
«Несчастный случай?» – спросил Волков, хотя интуиция уже подсказывала иное. Слишком аккуратно для несчастного случая.
«Так считает предварительная комиссия станции», – подтвердил Лазарев. – «Но учитывая специфику исследований Рябинина и… некоторые сопутствующие обстоятельства, Центральное Управление ООМ решило направить вас».
«Сопутствующие обстоятельства?» – Волков поднял бровь.
«Рябинин работал над проектом «Эхо». Глубокое сканирование и архивация нейронных паттернов. По сути, создание цифровых копий сознания. Проект под грифом «Особой Важности». Кроме того, пару недель назад он подавал рапорт о странных аномалиях в работе оборудования и попытках несанкционированного доступа к его данным».
«И что предприняла ваша служба безопасности?»
Лазарев слегка пожал плечами. «Провели проверку. Следов взлома не обнаружили. Списали на паранойю ученого и перегрузку сети. Знаете, эти гении… часто видят заговоры там, где их нет».
Волков промолчал, осматривая лабораторию. Его взгляд зацепился за небольшой предмет на полу у ножки стола, частично скрытый кабелем. Он наклонился и осторожно поднял его пинцетом из своего следственного набора. Это был крошечный кристалл данных, не стандартного армейского или научного образца. Грани переливались тусклым светом.