– А танки есть?
– И танок много…
– А у нас в хате их главный начальник, – выпалил младший. – Кажут – генерал… А из себя сердитый. Нас из хаты велел выкинуть. В сарай перебрались!
– Генерал, говоришь? – переспросил Лобецкий. – Ладно… Вот что, хлопцы, одолжите-ка нам штаны и пиджак. Мы ненадолго, вернем через часок. А ну, Сапрыкин, переодевайтесь!
Боец Сапрыкин, самый маленький десантник моего отделения, быстро скинул комбинезон, гимнастерку, брюки. Переоделся. Перекинул через плечо кнут. Теперь по виду он ничем не отличался от подпаска.
Лобецкий отвел Сапрыкина в сторонку.
– Пойдете в село, – вполголоса проинструктировал он, – уточните, что за часть там располагается, какое вооружение, где находятся посты, в каких домах расположились офицеры. Через час встретимся здесь. Задача ясна? Выполняйте.
Оставив с мальчишками двух человек дожидаться Сапрыкина, Лобецкий повел нас к дороге, где, как показывала карта, был шоссейный мост через небольшую речушку. Нам было приказано взорвать мост. Потому-то мы тащили с собой две большие жестянки с бензином, к каждой из которых были привязаны связки толовых шашек. До шоссе и, следовательно, до моста, судя по шуму машин, что доносился время от времени, совсем недалеко. Но шли мы с полчаса – требовалась осторожность и тщательная маскировка. Наконец сквозь кусты блеснул просвет. Лобецкий знаком приказал всем залечь и осторожно раздвинул ветки.
Тут-то я и увидел первого в своей жизни вражеского солдата. Закинув за спину черный автомат (позже партизаны прозвали немецкие автоматы системы «Шмайсер» «козлами»), беспечно насвистывая какую-то песенку, у временного деревянного мостика, наведенного взамен взорванного, остатки которого уродливыми черными зубами торчали из воды, прохаживался светловолосый парень в зелено-сером мундире. Он был молод, этот немецкий солдат. Наверное, одного возраста со мной. Наверное, и у него где-то была старая мать, брат, сестренка. И, наверное, в кармане своего мундира он хранил фотографию своей милой, ее письма.
Обо всем об этом я почему-то подумал, глядя на врага, который, конечно, не подозревал, что мы смотрим на него сквозь прорези прицелов наших ППД… Я подумал: быть может, сейчас Лобецкий прикажет, и я поползу к мосту, чтобы ударом десантной финки без шума снять часового. От этой мысли мне стало не по себе. А он-то в чем виноват, этот немецкий солдат? Ведь не по собственной же инициативе пришел он завоевывать нашу страну!..