Спустя мгновение ошеломлённого молчания люди разом опомнились и пришли в движение. Послышались крики: «Солнца нет!», «Что делать?!», «За что нам это?!». На площади кто-то зажёг факел, пламя метнулось, закручивая безумные тени. Вон ведьма Сулеика на своём помеле уже кружит над крышей трактира – прилетела проверить, как любила повторять, не обошлось ли утро без неё. «Неужто сама богиня на нас разгневалась?!» – разнёсся в небе ее визгливый голос.
К Ардану торопливо шагал наместник храма, почтенный отец Ириней. Поверх его священного плаща была наброшена тёплая овчина, лицо – белое как мел. Он схватил Ардана за локоть и залепетал: «Ты это видишь? Солнца нет! Что же мы натворили? Нас наказали, ох, наказали!..».
Старик смотрел на тёмное небо, отчаянно покачивая головой. Петруша бегал вокруг них, надсадно крича: «Докукарекались! Утра нет! Верните солнце обратно!».
Ардан не знал, что и думать. Этого не могло случиться – а ведь день не наступил. Солнце вставало и заходило с незапамятных времён. Задержаться оно могло – случались затмения, – но, чтобы вовсе не явиться… это конец всего.
Отец Ириней вдруг судорожно схватил Ардана за плечи: «Ты! Ты всегда первым встречал зарю, видел первый луч… Это знамение!».
Ардан опешил: «Что? Какое знамение?!». Старец почти безумно улыбался: «Тебе и искать! Ты должен найти, куда пропало солнце, вернуть его на небо! Так сказано в пророческих песнях Заряни!».
С этими словами он сунул Ардану в руки древнюю книгу в потемневшем кожаном переплёте. На потрескавшейся обложке тускло виднелась выцветшая золотая надпись: «Где спит рассвет».
Ардан принял книгу дрожащими руками. От волнения у него пересохло во рту: порученное дело казалось и страшным, и невозможным. Но где-то в глубине души уже занялась искра решимости. Если боги избрали его, он должен оправдать доверие.
Глава 2. В путь во тьме
Ардан сидел на полу в притворе храма при тусклом свете масляной лампы. Отец Ириней побрёл успокаивать перепуганных горожан, а юноша раскрыл древнюю книгу на коленях. Петруша устроился рядом, пригревшись у фонаря, и тоже заглядывал в развернутые страницы.
Пожелтевший пергамент хранил усталые от времени строки. На первой странице значилось: «Сказание о спящей заре». Далее шли стихотворные строфы старым слогом. Ардан тихо прочёл вслух, поглаживая гребень Петруши для собственного спокойствия: