Их гнала вперед слепая и наивная храбрость. Та самая храбрость, что была подпитана молодым вином и громкими, хвастливыми речами. Мои соседи… те самые соседи, что приползали к моему дому и молили о помощи, сейчас или трусливо прятались, или вливались в толпу.
Они шли, чтобы разрушить мой дом. Дом моих родителей в котором я познавал многие секреты и искусства. Дом, в котором мой отец открывал мне секреты плотницкого мастерства. Дом, который был наполнен любовью моей матери. Дом моих предков. И они шли, чтобы разрушить его.
И я не знал, что я сейчас чувствовал.
Хотя вру. Я кое-что чувствовал, и это был гнев.
Людей было много, но я ждал только двоих, что шли сейчас в первых рядах.
Их было двое, но силы им хватало на целое войско. И они были опаснее всех остальных.
Я знал это. Я видел силу, что клубилась вокруг этих двоих. Она укутывала их в свой плащ, возводила мощную броню, строила высокую крепостную стену древнего замка. Именно я обучил их этой силе. Открыл тропинку к крупице дара, что дремала глубоко в их душах, заставил поверить в свою избранность.
За что сейчас и расплачиваюсь…
… воздел руки к небу и заговорил. Слова лились словно полноводная горная река. Небо ответило на эти слова огромными грозовыми тучами. В воздухе запахло дождем, а затем вниз обрушились молнии. Они разбивали окна, взрывали древние камни уличной кладки. Люди закричали. Только сейчас в их криках не было ложной храбрости, а было много страха и боли.
На мостовую грохнулось почерневшее тело князя, пронзенного молниями. Его лицо пузырилось огромными гнойными волдырями, рот искривился в мучительном крике. Многие его подданные умирали рядом, исходя в безмолвном вопле, раздирая одежду и кожу, словно желая изгнать из себя тот небесный огонь, что их поразил и сейчас пожирал внутренности.
Я опустился на колени. Мои скудные возможности почти иссякли, и я мог только беспомощно наблюдать, как двое в плащах из силы шли сейчас через этот земной ад. В преисподнюю разрушенной улицы. Они забирали крупицы жизни у умирающих людей, и с каждым шагом были все ближе и ближе ко мне. Я закрыл глаза и ждал. Слов больше не было. Они закончились давным-давно.
– Здравствуй, учитель.
– Приветствую вас, мастер.
Грубый, полный самоуверенности баритон. Тот, кто взял себе имя Разрушающий Оковы.