Девочка набрала 01#12 2001, дату, которая висела в воздухе, как проколотая шина.
– Голосовой автоответчик Судьбы. Для выбора языка нажмите…
– 1. Язык сломанных обещаний.
– 2. Язык немых слёз.
Она тыкнула в треснувшую кнопку «3», оставшуюся от папиных нравоучений. Где-то зашипели провода, захрустели частоты, и эфир наполнился звуками домашнего апокалипсиса: хриплый смех матери, лязг бутылок, скрип двери – бабушка Валя уходила на ночную смену, прикрывая лицо платком, словно стыдясь собственного дыхания.
– «Добрый день! Вы позвонили в службу „Детские Мечты“. Наш оператор пьян. Ожидайте…»
Лили прижала трубку к уху, чувствуя, как холодный пластик впивается в кожу. Где-то далеко, за границей статического шума, голос, похожий на её собственный, но старше и хриплее, произнёс:
– «Платье съели моли. Но если вы найдёте три монетки из счастья…»
Связь оборвалась. На экране замигало: «Спасибо, что выбрали нас. Ваша боль – наша прибыль».
Именно тогда она изобрела Правило Трёх Карманов. В левый карман – тот, что ближе к сердцу – Лили складывала слёзы: слезинки, скатившиеся, когда мать назвала её «жирной», дождь, стучавший в окно в дни рождения, осколки зеркал, где её отражение плакало беззвучно, как рыба на льду. Правый карман стал убежищем для краденых моментов: солнечный зайчик, пойманный на уроке математики, улыбку бабушки Вали, спрятанную в фантик от «Красного мака», обрывок песни из рекламы мороженого, который она напевала, закрываясь в туалете. А под подолом худи, в секретном кармане, зрела месть: игла для прокола шин машины отчима, щепотка сахара, подсыпанная в водку, фото Риты трезвой, свёрнутое в трубочку, будто древний свиток с заклинанием.
Но однажды карманы взбунтовались. Слёзы прорвали ткань и затопили квартиру, превратив пол в чёрное озеро, где плавали пустые бутылки, как дохлые рыбы. Солнечный зайчик, вырвавшись на волю, спалил занавески, оставив на них дыры в форме детских лиц. А фото матери развернулось и закричало хриплым голосом светлячка Геннадия: «Ты меня не изменишь! Ты – моя жирная запятая!».
Отчим-Тень вошёл в их жизнь, как герой дешёвого боевика, с бутылкой «Столичной» вместо букета. «Я ваш спаситель!» – объявил он, положив на стол ключ от «Дворца Счастья» – ржавый, пропитанный перегаром. Его подарки были отравленными конфетами: кукла, рыдающая настоящими слезами, когда её бросали в угол, ксилофон, играющий только звуки забытой радости, коробка конфет «Весёлая семейка», внутри которых скрывались свёрнутые долговые расписки.