Крыса прыгнула.
Он закрыл глаза, ожидая клыков, но вместо боли услышал хруст. Открыв их, увидел: из трещины в полу выросла ветка. Тонкая, хрупкая. Она пронзила крысу насквозь.
Фикус. Тот самый, что стоял на скамейке. Его корни протянулись сквозь портал, обвивая Антона, как щупальца памяти. В окне состояния вспыхнула новая строка:
«Символ: Фикус (Уровень 1)»
Способность: Поглощение боли.
Дима, наблюдавший снаружи, засмеялся.
– Видишь? Ты не защитник. Ты – губка. Впитываешь всё дерьмо мира.
Но Антон уже не слушал. Он смотрел, как корни фикуса тянутся к телу крысы, высасывая из неё багровую энергию. И впервые за долгие годы почувствовал – его сердце бьётся в такт чему-то большему. Чему-то, что не сломается.
Через неделю Дима погибнет в портале А-ранга. Через месяц Антон обнаружит его дневник с чертежами «Молота Гефеста». А пока он просто стоял, прижимая к груди ветку фикуса, и думал, что, может, быть щитом – не так уж и плохо.
Над городом взошло солнце. Оно было чёрным, как провал в небе, но Антон этого ещё не знал.
Глава 1: «Корни и проволока»
Дождь бил в стекло так яростно, будто хотел вырваться внутрь. Антон сидел на краю кровати, сгорбившись, его пальцы впились в край матраса, словно пытались удержать мир от распада. Горшок с фикусом стоял у ног, корни уже не помещались в керамике – толстые, узловатые щупальца выползали из трещин, обвивая ножку стула и ползая по полу, как живые. Они пульсировали в такт его дыханию. Багровый свет, исходивший от листьев, отбрасывал на стены дрожащие тени, напоминающие сплетение вен.
– Ты его задушишь, – бросил Дима, втискивая в рюкзак паяльник, моток медной проволоки и странный прибор, напоминающий компас с треснувшим стеклом. – Растениям нужен солнечный свет, а не твои вечные «я-недостоин».
Антон промолчал. Он смотрел, как капли дождя стекают по окну, оставляя за собой мутные дорожки. Хостел «Уют» пах плесенью и старыми книгами. На стене висела карта города с красными метками – порталами, которые появлялись всё чаще. Фиолетовые – G-ранг, синие – F… Последний, алый, возник неделю назад у вокзала. Дима назвал его «лазейкой в ад», но Антон знал: брат уже строил планы, как туда пробраться.
– Он не обычный, – наконец пробормотал Антон, касаясь листа фикуса. Поверхность была холодной, как металл, а жилки на ней светились тусклым алым.