Когда бариста снова повернулась ко мне лицом, и я вновь поймал на себе взгляд ее изумрудно-зеленых глаз, мне показалось, будто бы сама земля поплыла у меня под ногами.
–Любите кофе? – спросила девушка, протягивая мне стаканчик.
И мне вдруг стало очень обидно. Потому что я всего пару минут назад говорил, что совершенно не разбираюсь в кофе. А значит, она меня особо и не слушает. И улыбается мне только из вежливости, и вопросы задает тоже.
"С другой стороны, а почему должно быть по другому? – тут же одернул я себя, – для нее я ведь просто очередной клиент. Один из многих. И она даже не вспомнит моего лица через пару минут после того, как я выйду за дверь".
Конечно, это был голос разума, и говорил этот голос здравые и логичные вещи. Но мне все равно было грустно.
Я даже сам удивился этому чувству, а еще тому, насколько сильным и ярким оно было. Вообще, все мои эмоции и ощущения вдруг обострились, и стали куда сильнее и ярче, чем прежде.
– Что-то не так? – услышал я ее встревоженный голос. Черт, похоже, я веду себя слишком странно.
Я прикусил губу и рискнул вновь поднять глаза на девушку – мне казалось, будто один взгляд на нее может вновь выбить почву у меня из-под ног.
Черт, и все-таки она безумно красивая.
– Все хорошо, – хрипло ответил я, не узнавая собственного голоса, – а кофе я не люблю. Просто… решил дать ему шанс.
Девушка вдруг рассмеялась. Звонко и мелодично, словно бы весенняя капель застучала, или зазвенели колокольчики. И все же я заметил, что смеясь, она отчего-то прикрывает рот ладонью – как это обычно делают люди, что втайне чувствуют себя зажато и неуверенно.
– Вы так смешно это сказали – "дать ему шанс".
Против собственной воли, я улыбнулся и как-то несмело пробормотал:
– Да… Наверное.
Стоит ли говорить, что с тех пор я стал заходить в "Кофечайник" по три раза на дню?
Я бы наверное, делал это даже чаще, если бы только мог. День проходил так: утром я шагал в школу, и заходил за кофе. Смотрел на Леру (тогда я еще не знал, как ее зовут), и старался задержаться подольше, старательно искал темы для разговора, до тех пор, пока не начинал опаздывать. Запыхавшийся прибегал на первый урок, сердце быстро-быстро колотилось от бега, кофеина и чего-то еще.
Дальше первые четыре урока тянулись для меня бесконечной вереницей неторопливых, еле-еле сменяющих друг друга минут. Я в полуха слушал голоса учителей, даже порой о чем-то беседовал с соседями по парте – но мысли мои были не здесь, а примерно на километр южнее по Проспекту Энергетиков, где находилась кофейня с дурацким названием "Кофечайник". И я будто пытался загипнотизировать секундную стрелку часов, потому что именно от нее все зависело – как быстро пройдут эти секунды, которые потом сложатся в минуты, которые потом сложатся в часы, а потом наступит время обеда.