Она положила его на колени, пальцы замерли на обложке, и тишину рассёк голос – хриплый, тёплый, полный веры, согревавший её даже теперь, когда деда не было рядом:
– Дневники – это ключи к прошлому, Мишель, – говорил он, сидя у камина в их старом доме, седые волосы падали на лоб, глаза сияли, пока он учил её читать руны. – Они хранят больше, чем видишь.
– А что они хранят, дед? – спрашивала она, голос её звенел любопытством, пока она сидела у его ног, глядя на руки, водившие по строчкам.
– Души, истории, магию, – отвечал он, улыбаясь, но в голосе его тлела тревога. – Они ждут тех, кто готов их услышать.
Мишель сжала дневник, тепло его углубилось, она открыла первую страницу, пальцы дрогнули, касаясь бумаги, пахнущей пылью и временем. Свет лампы упал на текст, буквы вспыхнули золотом, мягко, но властно, пробуждаясь от долгого сна. Она вгляделась в строки, и перед глазами возникла картина – Чжихо, мантия его колыхалась в тенях, чёрных и густых, подобных дыму, душившему воздух. Он пел, голос его разрывал их, вызывал бурю, гудевшую в её ушах, и тени кричали, отступая, но не сдаваясь. Сердце её сжалось, слёзы обожгли глаза, она шепнула в тишину:
– Дед знал.
Голос её был слабым, почти утонул в комнате, но внутри он гремел, требуя ответа от прошлого, ожившего перед ней.
– Ты знал про него, да? – шепнула она снова, обращаясь к деду, чей голос звучал в памяти. – Ты говорил про магию, про ключи… Это Чжихо, верно? Почему ты не рассказал мне больше?
Слёзы, горячие и солёные, скатились по щекам, оставляя влажные следы, она смахнула их рукавом, но тепло дневника стало опорой, связью с увиденным. Мелодия в её голове усилилась, наполнила комнату невидимым ветром, шептавшим о прошлом. Перо в кармане джинсов запульсировало, его ритм отозвался в руке, став нитью, соединявшей её с Чжихо, с Кайденом, с эпохой, тянувшейся к ней через века.
– Ты хотел, чтобы я нашла его? – спросила она тихо, голос дрожал, но в нём крепла твёрдость. – Это твоё наследие, дед? Ты оставил мне это, чтобы я поняла?
Тишина молчала, но тепло пера стало её путеводной звездой в этой ночи, скрывавшей больше, чем глаза могли разглядеть. Она сжала дневник, сердце кольнуло от предчувствия связи времён, слёзы текли, смешиваясь с теплом, шептавшим о Чжихо, о тенях, о магии, пробуждавшейся в её руках.