Гай, мысленно чертыхнувшись, подхватил девушку на руки на глазах у набившейся в приемную дворни.
– Что встала? Не видишь – леди нехорошо, – прикрикнул он на Эстер. Та посеменила следом.
«Запомните, Гисборн, – звучал в голове Гая насмешливый голос сюзерена, пока тот размеренно шагал по коридору, подавляя желание прижаться щекой к пушистым волосам девушки, – человек добрый и великодушный, как правило, обходится дешевле подлеца… гораздо дешевле».
***
С этого момента отношение леди де Врие к Гисборну разительно изменилось – Маргарет едва отвечала на его приветствия, демонстрируя презрение и неприязнь при каждом удобном случае. Гай воспринял это спокойно – ничего хорошего ждать и не приходилось. Рори, напротив, пытался воззвать к здравому смыслу «малиновки», хоть и безуспешно:
– А что ты хотела, птаха? Чтобы Гисборн отказался от задания милорда, вскочил на коня, развернул свой стяг и гордо ускакал вдаль? Мы служим лорду Ричмонду, смею напомнить. И выполняем его приказы.
– Он с самого начала знал замыслы лорда Ричмонда относительно меня. И участвовал в этом гнусном заговоре.
– Ну так и я в нем участвовал, девочка.
– Ты…, – Маргарет повернулась к Рори, не находя слов, – ты тоже … и все–таки этот Гисборн – худший из всех негодяев.
– Ох, ну конечно, – насмешливо произнес Рори, глядя куда–то поверх ее головы.
Проследив за его взглядом, Маргарет залилась краской – «худший из всех негодяев» стоял в дверях, скрестив руки на груди, и губы его кривила недобрая усмешка. Маргарет вздернула подбородок, подобрала юбки и гордо прошествовала мимо.
– Оставь леди в покое, МакКан, – произнес Гисборн негромко, но отчетливо. – О христианском всепрощении и кротости рассуждать гораздо легче, когда нет нужды их использовать.
Маргарет споткнулась на ровном месте, и он испытал злое удовлетворение.
***
В сущности, жизнь Маргарет в Ричмонд–холле была вполне сносной. За исключением того, что ей запрещалось выходить за ворота замка без согласия его светлости и соответствующего сопровождения, само наличие которого отбивало всякую охоту куда–либо выходить, и вся ее корреспонденция предварительно просматривалась самим милордом, более ее никто ни в чем не ограничивал. Добившись своего, лорд Ричмонд не испытывал желания тиранить леди де Врие. Его домочадцам было приказано оказывать гостье все возможное почтение. Сама девушка с печальной усмешкой припомнила кое–какие приемы, помогавшие ей выживать при дворе де Бове – опущенные ресницы и легкая полуулыбка, комплименты, которые можно истолковать двояко … любезность – лучшие доспехи леди. Они сдавливают грудь и мешают двигаться свободно, – но на то они и доспехи.