Кто бы мог подумать, что всё так получится! Раньше колонизация Марса казалась мне чудом. Я жила уверенностью, что хорошо будет где-то вдалеке, а не здесь и сейчас… И вот попала сюда, но здесь снова тоска и депрессия, а радость и праздник остались там, на Земле. Чудес не бывает.
Я сложила тарелки в сушилку, а вилки – в поддон, и уставилась на плоды своих трудов. Ровные рядочки посуды вызывали удовлетворение, но печаль всё же немного его оттеняла. Мне хотелось чего-то творческого, интеллектуального: сложной концепции, внезапного озарения… Видимо, моя судьба – до конца жизни мыть тарелки в корыте и бурить марсианскую поверхность к подземному океану. Я утешалась тем, что в воде есть шанс обнаружить жизнь – неких инопланетян, ну или хотя бы бактерий.
А на Земле сейчас – новогоднее настроение. А на Земле – мандарины. И столько неженатых мужчин на улицах, что разбегаются глаза. Как же я была глупа! Не обращала на них ни капли внимания!
– Алкоголя нет, оливье делать не из чего, – вздохнул Егор. – Обращение президента придёт с задержкой в восемь минут.
Его слова убили в моей душе последний лучик света. Я мрачно кинула губку на место.
– Так что решаем? – не отрываясь от книги, спросил Игорь.
Вопрос так и остался без ответа.
– Стой! Не выливай воду! – воскликнул вдруг Николай.
Это он мне. Я застыла над канализацией.
Николай подбежал и окунул деревянную фигурку в таз. Он часто делал так, чтобы смыть опилки. Когда он достал из воды работу, я залюбовалась ей. Красота! Вот мастер на все руки! Николай придирчиво осмотрел своего медведя, окунул его ещё раз и вдруг… Это так внезапно… Он мне улыбнулся!..
Моё сердце затрепетало. Как же я раньше не замечала? Такая чистая улыбка! Он любит меня. А ведь точно! Когда я в первый раз выходила наружу, он помог мне надеть скафандр… Пытался привлечь внимание… Всё-таки я выйду замуж!
Николай отвернулся и сделал пару шагов.
– Ну что, – сказал он, – давай в кабинку!
Внутри что-то оборвалось. Уголки губ резко опустились вниз, лоб покрылся холодным потом. Что он ляпнул? Я стояла ни жива ни мертва и чувствовала, как страх переходит в гнев. Как он посмел?!
– Ну ладно, – протянула Саша, – но до конца перерыва четырнадцать минут. Успеем?
От сердца отлегло: значит, Николай обращался не ко мне. Я взглянула на коллег. Они перекидывались ухмылочками, как обычно, когда упоминались кабинки. Кипя от негодования, я пошла за скафандром. Хорошо, что у меня привычка оставлять его в комнате, на кровати. Можно пару минут побыть одной.