– Я не следователь, – ответила она. – Всю информацию для прессы даст завтра пресс-служба МВД. Хотя, уверена, дело передадут СК.
Ирина нахмурилась, открывая чемодан:
– Вы… Воронцова? Анна Воронцова ваша родственница?
– Дочь.
– Я читала её материалы в университете. Она… она герой.
Николай закатил глаза:
– Герои умирают первыми, девочки. Бегом отсюда, пока не началось.
Но я уже шагнула к телу. Под светом фонарика заметила странное: стелька левого ботинка Громова была приподнята. Сердце забилось чаще. Притворившись, что поправляю шарф, я вытащила флешку, спрятанную под кожей.
– Что вы делаете?! – Ирина сделала шаг ко мне, но я встала, притворно чихнув.
– Простудилась. Пойду, не буду мешать вам работать.
Николай усмехнулся мне в спину:
– Наследственность – страшная штука.
«Лиза, ты снова лезешь куда не надо», – прошептала я себе, пряча флешку в куртку. Голос матери, погибшей два года назад в «автокатастрофе», звучал в голове отчетливо. Она тоже верила, что правда стоит риска.
Через час я сидела за угловым столиком в кафе, спиной к стене, как всегда. Кафе «Старая Мельница» было моим убежищем. Здесь пахло кофе, ванилью и старыми книгами, запахами, которые скрывали гниль Белогорска. На столе стояли ноутбук, чашка эспрессо и та самая флешка, завернутая в салфетку. Пальцы дрожали, когда я вставляла ее в порт. Но прежде чем успела открыть файлы, дверь распахнулась с резким звуком колокольчика. Я быстро убрала флешку обратно в салфетку. Ирина Львова вошла, стряхивая снег с плеч. Ее рыжая чёлка прилипла ко лбу, а щеки порозовели от холода. Она осмотрела зал, словно кого-то искала, и остановила взгляд на мне. Я быстро захлопнула ноутбук, но было поздно, она уже направлялась к моему столику, не спрашивая разрешения.
– Вы взяли улику, – тихо сказала она, садясь напротив. Это была не вопрос, а утверждение.
– У вас есть ордер на обыск? – я потянулась за чашкой, стараясь, чтобы голос оставался спокойным.
– Не нужно. Я видела, как вы нагнулись к ботинку Громова. Думаете, я слепая?
Ее глаза, зеленые с золотистыми вкраплениями, горели. Не злостью, а чем-то вроде… азарта.
– Зачем вы здесь? Как вы узнали, где меня найти? – спросила я, сжимая чашку. – Чтобы спасти карьеру? Доложить папочке-генералу?
Она вздрогнула, будто я ударила ее. Тем не менее, ответила спокойно: