Соскучившись, Влад вытащил телефон. Нет, он вовсе не зависимый от гаджетов, в сто двадцать пятый раз повторил он себе. Не то что другие в автобусе: они с самого начала в экраны уткнулись и судорожно пальцами водят. Если бы пейзаж позволял собой любоваться, он бы несомненно предпочел его сомнительному удовольствию соцсетей… Впрочем, новых уведомлений не было. То ли интернет тут слабый, то ли у всех этих админов, которые наполняют нашу жизнь своим контентом, сейчас пересменка. Он со вздохом оторвался от экрана. А эти-то все что-то тыкают. Может, у них операторы другие? Эх, давно ведь решил, что надо с эмтээс уходить. Чуть в сторону от города – и покрытие валится. Но всякий раз забывал претворить решение в жизнь, и вот тебе результат. Теперь до самого Кронштадта придется жить в реале, хе-хе. Ну что ж, покажу этим нездоровым детям цифрового мира, что еще остались люди, способные просто смотреть в окно. …Блин, если бы там еще что-то было, за этим окном. Сплошная темень, только светоотражайки мелькают. Влад пытался всмотреться в лобовое стекло, но в обзор попадала только едущая впереди машина. Сзади – тоже самое. Печаль! Он стал разглядывать соседей по автобусу. Как он не раз меланхолически заключал, люди, встреченные на улице, либо в транспорте индивидуальными чертами не обладают. Они – типы, декорации для сцен, единственным действующим лицом которых выступаешь ты сам, гордый и одинокий. Вот, к примеру, тщедушный молодой человек в не по погоде коротких кроссовках и капюшоне, надвинутом до бровей. Само собой, смотрит в телефон. Легко можно представить себе, что он вообще не существует. То есть существует лишь наружная оболочка, а бесконечного мира, называемого сознанием, раздираемого сомнениями и бесплодными надеждами – его нет. И ничто не мешает Владу рассуждать так, ибо совсем скоро этот элемент глобальной декорации исчезнет из его поля зрения навсегда. Впрочем, навсегда ли? Ведь если это лишь модель, долженствующая изображать для Влада «молодого человека в капюшоне и с телефоном», то отчего бы Создателю не использовать ее еще раз? Еще множество раз? Влад не заметит повторов. А с другой стороны, коль скоро он уже всмотрелся в паренька, выделил его из толпы – не перестал ли тот быть безликим? Уфф, ладно, хватит. В молодых еще, положим, есть на что посмотреть и что запомнить. Но вот этот самый распространенный на свете тип – тетки средних лет в стеганых болоньевых пальто и в шапках, напоминающих вязаные цветочные горшки, с прямоугольными сумками в руках – вот это точно фотообои восприятия. Они настолько одинаковы, настолько фантастически банальны, что, переводя взгляд с одной на другую, тут же забываешь первую. В чем их функция, кроме заполнения пространства вокруг меня? Почему бы не заменить их всех кем-то помоложе и посимпатичнее? Или функция заключается как раз в том, чтобы я не разнеживался, и всякий раз ждал визгливого окрика: «молодой человек, пройдите вперед, у вас там свободно»?