Жуткая толпа на автобусной остановке, которая становится все больше. Это все едут в Кронштадт на выходные?! Вот идиоты. А, нет – похоже, часть сливается в Сертолово. Во-он, побежали брать штурмом свой автобус… А часть еще куда-то. Где же сто первый? Если в ближайшие пятнадцать минут не придет, то пусть совсем не приходит. Будет уважительная причина не ехать. Прикиньте, народ, автобуса не было! – Ой-ой-ой, какая жалость, нам так тебя не хватало! – И мне жаль, но что же делать, не судьба! Так может, и вправду не судьба, а? …Черт, это же сто первый. Все-таки пришел, скотина. Придется залезать.
Автобус забился битком. Нечего было и думать о том, чтобы присесть. Влад проклинал себя: если в Кронштадте такая толпа, то нахрен он нужен? Но за пару остановок публика рассосалась, и удалось занять удобное местечко в хвосте – высоко, над колесом. Злобные бабки с немым укором в глазах – тварь, ты почему сидишь, когда я стою? – туда обычно не добирались, и Влад с облегчением уселся. Огни, которых сперва было очень много – фонари, фары, желтые прямоугольники окон, усыпавшие фасады высотных домов – начали редеть, и автобус постепенно погрузился во тьму. Лишь отсвет катафотов напоминал, что они едут в определенном направлении, а не блуждают в пустоте. Что, кстати, было бы даже забавно. Такой романтический страх. В отличие от банальной тоски, что ждет в конце путешествия. Влад хотел было позвонить Ромычу и отрапортовать, что уже на подходе, но раздумал. Ему и так предстоит общаться с ними весь вечер и полночи. Никуда не денется – доедет. А сейчас, наоборот, приятно сделать вид, что едет он совсем в другое место. А куда – неизвестно. Вот так. Эх, и зачем он все-таки согласился?
На очередной остановке сошли последние пассажиры, создававшие ощущение наполненности салона. Осталось человек десять. М-да, оказывается, Кронштадт не столь уж популярен. Ромыч не ошибся в выборе места. Остановки шли все реже и реже: сначала через каждые две-три минуты, потом через пять, через десять, а тут, кажись, и вовсе на полчаса зависли. Пахнуло загородом, хотя это ощущение, он знал, обманчивое: Кронштадт – давняя часть ЭсПэБэ. Ах да, это ж мы на дамбу въехали! Ну да, точно. Судя по тому, что ничего не видно. Влад прильнул к стеклу, пытаясь разглядеть в чернильной темноте что-то, похожее о море – например, фонарики судов с мерцающей световой дорожкой на воде. Что-то, что поможет примириться с разочарованием. Но ничего не было. Должно быть, трасса ограждена высоким забором, который в темноте сливается с небом. Ну точно, так и есть, а то бы машины сигали в залив одна за другой. Да и самоубийцы. Здесь было бы их любимое место.