Спокойно, Лайла.
Вдох-выдох.
Вспомни. Как он учил?
«Глядя на тех, кто внушает тебе ужас, представь, как ты берешь в руки оружие – нож, пистолет, да хоть биту или железный прут – и выпускаешь себя из клетки. Покрываешь их лица порезами, всаживаешь пули в податливую плоть, избиваешь до такой степени, что они перестанут узнавать себя в зеркале, если вообще смогут до него доползти. Вкладываешь всю силу в каждый удар. Делаешь все, на что решится твое воображение. Суть одна – ты уничтожаешь их, а вместе с ними и свой страх. Ведь мертвецы не в силах тебя осудить или остановить. Ничто более не в силах тебя остановить. Ты обретаешь свободу».
Он прав.
Как всегда, прав.
– Лайла Деймос, – нетерпеливо повторила профессор.
– Да! Иду! – воскликнула я и наконец смело шагнула внутрь.
Защита проектов скульпторов проходила в одной из больших аудиторий, однако профессора, представитель галереи и ректор занимали лишь нижний ряд сидений. Остальная часть помещения тонула во мраке.
Небольшое возвышение в центре служило подобием сцены. Как только я взошла на нее, один из ассистентов выкатил вперед закрытую тканью скульптуру. Мой выпускной проект. Творение, в которое я вложила не только частицу себя, но и душу. И не только свою.
Стоило мне поднять взгляд на членов комиссии, как внутренности скрутило в тугой узел. Жаль не было под рукой меча Македонского, чтобы разрубить его ко всем чертям.
Я мотнула головой. Снова дурацкие мысли. Кажется, он насквозь пропитал мой мозг своими рассказами.
– Мисс Деймос, – обратился ко мне ректор, когда скульптуру поставили слева от меня. Ткань все еще оставалась на месте.
Я взглянула в темные глаза ректора. Чарльз Рид тщательно скрывал свою ненависть ко мне, которой вдоволь давал разгуляться за пределами университета. Как и его старший сын, который сейчас сидел по правую от отца руку. Профессор Рид, мой куратор, и тот, кто однажды пообещал мне пропуск на Олимп, однако вместо этого попытался низвергнуть в Тартар.
– Наравне с другими студентами вы должны были представить творческий проект на заданную тему, – растягивая слова, начал ректор. – «Истоки вдохновения» – так она звучала. Каждый изобразил то, что помогло ему в какой-то степени переродиться. Обрести себя. И свою музу.
Я кивнула.
– Однако, – вклинился профессор Рид, приподнимая лист и зачитывая: – Ваша работа называется «Арес». – Он усмехнулся, будто видел выбранное мной название впервые, хотя лично утверждал перечень проектов. – Неужели тот самый? Вероломный бог войны, несущий разрушения. – Профессор приподнял бровь. – Покровитель сражений пробудил в вас тягу к прекрасному? Или сыграла роль ваша фамилия?