Теми днями сквозь осаду прорвался большой яку, на коем шёл новый тоён всех киксади Катлиан с изрядно большим запасом пороху и пуль для борьбы их. За ним баркас русский кинулся, стреляя густо. Тогда Катлиан на берег спрыгнул и жизнь свою
спас. А люди его дальше изо всех сил выгребали, как могли отстреливаясь, и с делом тем успешно справлялись. Однако ядро из пушки баркасной, в порох попав, взрыв произвело такой, что яку в щепы разнесло, а людей побило и по воде раскидало. А кто выжил, были сильно изранены. Русские их, на Кадьяк отправивши, в каюры определили, коя рабская участь судьбою их и стала.
Тем же вечером к Баранову пришёл новый посланец мира. Правитель же ответствовал, что поскольку ситкинцы крепость русскую разорили и перебили многих невинных, то он наказать их пришёл. Но ежели они раскаиваются в преступлении том и от сердца желают мира, то прислать должны ему своих тоёнов, коим он и скажет условия. «Мы при всём справедливом нашем гневе готовы снизойти на их просьбу и дело кончить без пролития крови». Но и в последующую пару дней дело дальше обмена мелкими подарками не продвинулось. Ситкинцы ни невольников имеющихся не отдали, ни своих надёжных аманатов не дали. За сим дело и пошло к кровопролитию неизбежному.
Крепость свою они поставили на морском берегу возле устья речки Колошенки, чуть к лесу поближе из четырнадцати домов, тесно друг к дружке приставленных, кои обнесли палисадом из брёвен, хоть и суковатых, да толстых в два обхвата, с бойницами и двумя воротами по той стене, что обращена была к лесу. В домах были ещё и ямы для укрытия не принимающих участия в обороне, ибо собрались там ситкинцы как есть все, не одна тысяча. Одних бойцов у них было сотен семь-восемь.
В войнах тлинкитских враждовали роды. И, встретив безоружного, воин, чтобы узнать, подлежит ли оный смерти, спрашивал о клане его>51. Так что родовичу постороннему ничего не грозило. Но теперь война шла с иноплеменными, которые правил должных по их разумению не блюли. Да и замешаны в ней уж были все роды. Русские же тлинкитов разделяли только по куанам да жилам.
Утром тлинкиты подняли над палисадом своим белую шкуру и русские с корабля таким же флагом ответили. Переговоры издалека до часу велись, да так ни к чему и не привели. Тогда Баранов с капитаном штурм и начали, крепость из больших пушек обстреливая, что урону ей несло не много, но в страхе держало, пока люди их с лодок понемногу на берег высаживались и позиции боевые занимали. Ещё четыре малые пушки туда доставили. Тому тлинкиты как могли стрельбою постоянной препятствовали, да только без толку, разве что время малость затянули.