Тогда Баранов корабль свой старый, на коем до той поры и плавал, приказал сжечь. И то действие тлинкитов сильно убедило в мощи его и славе>50, ибо сделано было точно так, как и тоёны их свои яку на пирах-потлачах сжигали, дабы богатство своё и силу великую всем показать.
И дальше флотилия Барановская мимо многих жил тлинкитских прошла, нигде вражды не встретив, где были и Аук, и Кэйк, и Таку, и Кую, и другие многие. А партовщики их бобра морского по пути промышляли без препятствия, добыв немало. Жители тех жил с приближением русских разбегались в леса. Русские же их не трогали, кроме Кэйка и Кую, чьи воины партию их перебили и потому теперь сожжению до тла подверглись.
Лето уж на склон шло, когда большой русский корабль в воды ситкинские зашёл и осматриваться стал. Оказалось, что один малый русский корабль уже неделю стоял там с частью байдарочной партии, и они уже разведали, что тлинкиты тамошние твёрдо решились всеми силами своими не давать русским новую крепость у них устроить.
Там же оказался и бостонский корабль, прежде в тех водах не бывавший, но пришедший на торговлю. Однако лишь ситкинская байдара к нему подошла, русские выслали к ней свой баркас, и той пришлось уплывать спешно, отстреливаясь что есть мочи.
Через пару недель на Ситку по заливу прошёл большой яку с дюжиной воинов на вёслах. Он обстрелял русский баркас, пока тот ещё на воду с корабля спускали, и сбежал от оного, будучи через отмель перетащен, чего русские повторить не смогли.
Уж ещё через пару недель по осени подошёл туда, наконец, и сам Баранов на новом малом корабле. А ещё днями явилась и партия байдарная с Кусковым во главе. Лагерь при этом на берегу раскинулся преогромный, чего тлинкиты упустить не могли и удар свой нанесли. Двоих эскимосов убили и на виду у остальных партовщиков, головы им отрезав, похвалялись ими, чем страх навели изрядный. Но и сами ноги унесли подобру-поздорову, удачу свою сверх меры не испытывая. Чтобы дух боевой в союзниках своих поднять, Баранов с капитаном большого корабля знатный приём для тоёнов их устроили, что сердца их укрепило изрядно.
Ещё неделю спустя силы русские с лагеря снялись и подошли к жилу Ситкинскому, называемому Большой Крепостью под высоким утёсом и нашли его покинутым, ибо по обычаю военного времени поставили его жители для защиты своей настоящую твердыню – Крепость Молодых Саженцев от того места недалече. Тогда же и заложили русские на утёсе том свою будущую столицу, названную Новоархангельском, которую и принялись спешно строить. Тогда подошёл было к русским один из тоёнов тамошних с криком дальним о желании примириться, но предложения прибыть для переговоров на борт корабля принять не решился.