– Черт возьми! Пока я воевал с аппаратурой, получал различные тумаки и устроил в комнате настоящий беспорядок, вы все получили без каких-либо усилий! Как вам это удалось? Как вы нашли этот пирожок, ведь раньше его здесь не было?
– Я просто немного поразмышлял. Я сказал себе: марсиане гораздо умнее нас и, во всяком случае, гораздо осмотрительнее. Их ход мыслей мог бы быть примерно таким: если у нас есть пациент, который не может ходить, мы все-таки принесем ему завтрак в постель, а если по какой-то причине мы не захотим войти туда сами, мы просто положим еду рядом с ним. Подумав так, я огляделся и увидел доставленный завтрак. Теперь взгляните на две надписи на этих кольцах.
– Но это же латинские буквы!
– Действительно. Это два слова эскимосского языка. «Мисалукпок» и «Имерпок». Одно означает «еда», а другое – «питье»».
– Но почему они не нанесли такие надписи и для меня? У меня все знаки написаны шрифтом, который, вероятно, марсианский.
– Вы ведь не понимаете гренландский язык.
– Но как нуме узнали, что вы его понимаете?
– Потому что вчера я с кем-то разговаривал на нем.
– Черт возьми, Грунте, вы превзошли меня! Но я не понимаю одного, как эти люди, эти господа марсиане, могут знать, как писать слова нашим шрифтом?
– Мне это тоже пока неясно. Видите ли, это antiqua, точное копирование латинского шрифта. Я не нахожу моего маленького словаря, они могли взять его и скопировать шрифт оттуда. Но как они нашли в нем нужные слова – для меня полная загадка. Ведь они знают только звучание эскимосских слов, но не печатные знаки.
– Это очень странная история, – сказал Зальтнер. – Но Се, как мне кажется, хорошая девушка, я ей доверяю. Если бы я только знал, почему до сих мы не увидели других нуме. Я боюсь, что за этим кроется что-то большее. Я даже подумал, что, может быть, они не люди.
– Я мог бы сказать вам то же самое. Но, Зальтнер, вы нанесли бы визит своим гостям между тремя и четырьмя часами ночи?
– А сейчас ночь? Но вы раньше утверждали, что не имеете понятия о времени, и мне кажется, что на полюсе вообще его нет.
– Условное время все-таки должно быть. Людям приходится решать, когда спать, а когда обедать. Так, например, мы имеем на своих карманных часах центрально-европейское стандартное время, и в соответствии с ним у нас теперь будет девять часов 55 минут утра. Когда воздушный шар потерпел крушение, было около шести часов вечера по среднеевропейскому времени. Теперь я просто не знаю, прошла ли с тех пор одна или две ночи, потому что это зависит от того, как долго мы были без сознания и спали.