Но однажды мне надоело терпеть всё это. Я попросту устала. На носу были выпускные экзамены, и я решила рассказать обо всём родителям, чтобы они поговорили с родителями Глеба и те как-то приструнили своего сына.
Вот только всё пошло не по плану… И я до сих пор жалею, что вообще открыла рот и пожаловалась родителям.
С тех пор в наши разборки с Соколовским я никого не вмешиваю.
– Ну, так что? – Глеб верно расценивает моё молчание. А посему продолжает самодовольно ухмыляться.
Мне хочется стереть эту противную ухмылку с его лица, но я лишь бессильно шиплю:
– Пошёл ты к чёрту, Соколовский! Делай, что хочешь! Ненавижу тебя!
Пусть запугивает. Я не отступлюсь от изначального плана.
Воспользовавшись его временным замешательством, ныряю ему под руку, и чуть ли не бегом покидаю библиотеку. Пожилая работница ворчит мне вслед, но я не обращаю внимания. Заветная дверь так близко.
Уже схватившись за ручку, я не удерживаюсь, оборачиваюсь, чтобы посмотреть, бежит ли Соколовский следом. И удивляюсь, когда понимаю – он до сих пор стоит там, у книжного шкафа, даже не сдвинувшись с места.
Переклинило что ли? Отлично! Так ему и надо. Успею добежать до автобусной остановки!
Вопреки ожиданиям, никто за мной не гнался по пустынным коридорам университета. Никто не поджидал меня во дворике. А на автобусной остановке не было ни одного знакомого мне лица.
Я облегчённо выдыхаю, прижимая к груди сумку. Но окончательно успокаиваюсь лишь тогда, когда сажусь в автобус. Сейчас общественный транспорт кажется мне самой надёжной защитой – вокруг много людей и, как минимум, Глеба нет в этом автобусе. И огромный жирный плюс, – Соколовский не знает мой новый адрес.
Нервозность после пережитого остаётся. Я смотрю в окно и невольно боюсь увидеть, как мой личный кошмар преследует меня на машине. Воображение рисует картины возможного развития событий – одно страшнее другого. Ехать до съемной квартиры чуть больше получаса. Поэтому я втыкаю наушники в уши и абстрагируюсь от всего. Закрываю глаза, лишь бы ни о чём не думать.
Спустя время, сквозь негромкую расслабляющую мелодию, звучащую в наушниках, слышу, как монотонный роботизированный голос объявляет мою остановку. Поднимаюсь с места и едва успеваю протиснуться сквозь толпу в проходе, чтобы в последний момент выскочить из автобуса.