Она поставила чашку на блюдце, медленно.
– А ты когда-нибудь думала, что тот, из сна – это ты? Только та, которой не дают быть. Та, что любит, чувствует, говорит. Настоящая ты.
И мне вдруг стало страшно. Потому что, может быть, она права.
Я не ответила сразу. Просто опустила взгляд. Горло сжалось, как будто внутри вдруг образовался ком – не из слез, а из слов, которые я никогда не произносила.
Она налила мне еще чаю.
– Не спеши, – сказала она. – Но если хочешь, я дам тебе одну вещь. Маленькую практику.
Я подняла глаза. Она достала из ящика блокнот с обложкой, потертой по краям, и положила передо мной.
– Пиши. Не обязательно красиво. Не обязательно умно. Просто – все, что чувствуешь. Каждый день. Что Влад сказал. Как ты на это отреагировала. Какие мысли пришли. Даже если они пугают.
– Это дневник? – спросила я.
– Это зеркало. Чтобы ты видела себя. Настоящую. Не ту, на которую он смотрит. Не ту, которую ты придумала, чтобы выжить. А ту, которая внутри дрожит от боли. Или от радости. Или от свободы.
Я провела пальцами по обложке. Захотелось заплакать, но слез не было.
– И еще, – добавила она. – Наблюдай. Не за ним. За собой. Как ты себя чувствуешь рядом с ним. До разговора. После. Когда он рядом. Когда молчит. Когда уходит. Где сжимается тело? Что говорит сердце? Это все тоже текст. Твой внутренний дневник.
Я молчала. У меня вдруг возникло ощущение, будто я стою на краю. И если шагну – обратно уже не будет дороги. Но и оставаться там, где я была, больше невыносимо.
Она посмотрела на меня внимательно:
– Тебе не нужно принимать решений сейчас. Просто начни замечать. Все. Даже мельчайшее. И не вини себя за то, что видишь.
Я кивнула. Забрала блокнот. Спасибо не сказала – не смогла. Но внутри вдруг что-то дрогнуло. Как будто в темной комнате зашевелилась живая птица.
Может быть, я правда есть. Просто меня давно никто не слушал. Даже я сама.
Глава 9. Ты на меня как будто по-другому смотришь
Я долго сидела с блокнотом в руках. Лист чистый, но в голове – шум, как будто кто-то шепчет, перебивая сам себя. Я не знала, с чего начать. Поэтому просто встала, накинула пальто и вышла.
Ноги сами привели меня к старой церкви неподалеку. Там пахло свечами, холодом, пылью и чем-то очень теплым. Я зашла, тихо, почти неслышно, и просто села на лавку.
Я не молилась. Я просто сидела. Слушала, как сердце в груди стучит иначе, как будто освобожденное. Как будто его никто не держит пальцами за горло.