– Почему?
Он обернулся. В его глазах не было гнева. Только разочарование, которое он всегда использовал как оружие:
– Я считал, что ты умная женщина. А ты, выходит, из этих? Из быдла, которое верит в сказки? Ты правда думаешь, что Бог существует?
– Я не знаю, – сказала я. – Может быть. Я просто чувствую, что есть что-то… большее. И что в этом плохого? Ведь это дает надежду. Помогает жить. Радоваться.
– Это все инструменты для контроля. Механизм, придуманный, чтобы управлять массой. Людям легче верить в небо, чем взять ответственность за себя. Все можно объяснить логикой.
– Нет. Не все, Влад. Есть вещи, которые мы не можем объяснить. Есть то, что мы просто чувствуем. Почему это плохо?
Он встал. Прошелся по комнате. Потом резко повернулся:
– Потому что моя жена сходит с ума!
– Я не схожу с ума.
– Да? А с какого перепугу ты вдруг стала верующей? Всю жизнь тебе было все равно. А теперь что?
Я выдохнула.
– Я всегда верила. В глубине. Просто… не говорила об этом. И не могла это чувствовать, потому что постоянно жила в страхе. Сейчас я просто… хочу молиться. Просто медитировать в тишине. Иногда. Это не значит, что я уйду в монастырь. Я просто хочу немного тишины в душе.
Он посмотрел долго. А потом, будто внезапно остыв, кивнул:
– Ладно. Сядь. Попьем чаю.
Он принес чашки. Молча. Потом сел рядом, взял меня за руку и сказал:
– Знаешь… для меня все это бред. Но если тебе это помогает быть счастливой – сходи, молись, медитируй, ходи туда. Я не буду мешать. Просто ты должна знать: мне это не нравится. Я не одобряю.
Я кивнула. Снаружи – спокойно. Но внутри – впервые за долгое время я сказала ему мысленно: мне плевать.
Потому что я не делаю ничего плохого. Я просто хочу жить. Дышать. Молиться. Быть собой.
И, кажется, я только сейчас это поняла: мне больше не нужно его одобрение, чтобы быть собой.
Глава 10. Он это чувствует
На следующий день он был особенно внимателен. Не в том смысле, как раньше – без упреков, без давления. Наоборот: молчалив, отстранен, но смотрел пристально. Как будто выжидал.
Я приготовила завтрак. Он сел, не притронулся. Просто смотрел, пока я наливаю чай, двигаюсь по кухне. А потом сказал:
– Ты изменилась.
Я замерла.
– В каком смысле?
Он не ответил сразу. Только склонил голову и добавил:
– Не знаю. Ты другая. Не говоришь ничего плохого. Не споришь. Но ты… другая.