Но однажды у меня появился злой товарищ. Я не мог его назвать другом. Он дурно пах и постоянно вызывал ощущения жжения на шее и выглядел не знаю даже как описать, но там были много противных для меня пупырышек с волосками торчащие из много глубоких маленьких дырочек. Я даже не мог с ним нормально поиграть. При каждом прикосновении он начинал тихонько шипеть, волоски в так движения моей руки агрессивно вскакивали и синхронно двигались в сторону моего пальца, если они были рядом с ними, из дырочек что то вытекало грязное, противного цвета, похожий на гной и мерзко пахло. Такой друг мне был не нужен и я решил поскорее от него избавиться, побежав на кухню за кухонным ножом
Её ум увлекается в мир мрачных сценариев. Она представляет, как извращёнными способами избавляется от нежеланного ребёнка, не зная кто его настоящий отец. Она много раз представляла, как топила своё чадо в ванной, как оставляла его на улице в холодную погоду или просто душила.В глубинах человеческой души, где обитают самые тёмные страхи и желания, пробуждаются мысли, которые прячутся от света и здравого рассудка. Эти тернистые образы, как призраки, вызывают муки совести и одновременно притягивают, словно магнит. Мысли о совершении ужасных дел становятся неумолимым шёпотом, который застревает в сознании, предостерегая от хрупкости морали. Иногда кажется, что эти мысли являются отражением подавленных духом страстей, жаждой мести или сильной тоской. Они зреют в тени повседневной жизни, ожидая момента, когда человек избавится от пут общественных норм. В такие моменты легко забыть о последствиях, и страх неожиданно сливается с соблазном. Но стоит лишь на мгновение столкнуться с реальностью своих желаний, как возникает вопрос: кто я на самом деле? В желании следовать своим тёмным импульсам кроется угроза утратить самого себя. На этой грани возникает конфликт – между привычной моралью и губительной свободой, где каждая мыслишка может обернуться катастрофой. В ту ночь, когда тишина в доме казалась слишком громкой, мать одиночка сидела на краю кровати, прижимая колени к груди. Её взгляду открывалась комната, полная игрушек, но каждая из них вызывала лишь раздражение. Младенец спал в колыбели, мирно посапывая, а в её голове бурлили мысли, от которых хотелось кричать. Каждый крик, каждое требование – словно остриё ножа, вонзающееся в её измотанную душу. «Как было бы хорошо избавиться от этой твари», – проклинала она в своих мыслях, визуализируя способы, как ускользнуть от этой жизни. Чёрные фантазии проникали в её разум: по ту сторону реальности, где она могла бы хоть на мгновение ощутить себя свободной. Ударить, бросить, оставить, убить… Но каждое из этих "решений" находило противодействие в её сердце, напоминая о беззащитном существе, что зависело от неё. Глубокий вздох вырвался из её груди. Она знала, что эти мысли лишь отражение её страха и отчаяния. Осознавая, что лишь сразится с тёмным зеркалом своих эмоций, она старалась найти надежду в утреннем светении и мягком взгляде ребёнка, который, возможно, когда-нибудь станет её спасением. Но страшные мысли пытаются овладеть девушку, словно тёмный облак, нависший над её сознанием. Каждый день она просыпается с тенью тревоги, которая растет с каждым мгновением. Боязнь потери контроля над собой наполняет её сердце волнением, и она оказывается в ловушке собственных страхов.