− Скажите, пожалуйста, что такое крики чаек? Не припомню, хотя читал об этом когда-то, – он отчего-то сделал несколько нерешительных шагов назад.
Девушка-консультант вывела на экран текст, где, видимо, подробно рассказывалось о чайках. Очков с собой он не захватил и поэтому решил понажимать на другие капсулы.
В свои 86 он наконец был готов осуществить мечту всей жизни: отправиться наверх. Реальное путешествие на поверхность было невозможно. Покойная супруга Эмили любила повторять: «Дурачина Адам Барри Фёрст, ты никогда не заработаешь порядочных капель, чтобы увидеть эти свои траву и лес». При этом она подбоченивалась и презрительно смотрела не него, чуть спустив очки на кончик носа.
На мечту Адам Барри Фёрст потихоньку начал откладывать, когда ему исполнилось 22 года. Теперь, когда необходимое количество капель было собрано, оставалось выбрать опцию с нужной капсулой, лечь в саркофаг путешественника и вдохнуть долгожданный бриз с Атлантики, почувствовать брызги на своем лице. Он много читал об этом, но вот чтобы пережить, как в настоящей жизни…о таком лишь мечтал.
«И чаек, − размышлял он, − кем бы они ни были, услышать и увидеть уже этих чаек».
Как и отец, Адам Барри Фёрст трудился обходчиком-механиком. За десятки лет, проведенных среди механизмов, его глаза основательно привыкли к темноте, а уши к вечному скрежету. Вся техническая часть челнока не требовала освещения, на котором и так серьезно экономили, и поэтому механизмы всегда пребывали во тьме. Иногда он просыпался среди ночи и, ворочась в спальном боксе, не мог вновь уснуть без этого трения металла о металл. Челнок постоянно разворачивался по часовой стрелке, и с годами некоторые шестерни и валы истирались или, ржавея, приходили в негодность. Сначала они начинали молить о помощи, издавая пронзительный визг, похожий на болезненный фальцет. И если такие как Адам его не слышали, механизму грозило серьезное повреждение, а это могло повлиять на движение всего челнока.
Каждое утро Адам Барри Фёрст облачался в комбинезон и куртку оранжевого цвета, удобные сапоги с мягкой подошвой. Надевал шлем обходчика, увенчанный инфракрасными увеличительными окулярами-трубочками для рассматривания мелких деталей, и, взяв чемодан с инструментом и рюкзак с двумя отцовскими баллонами изумрудной пыли с распылителем, шел слушать свой участок Великого червя. Адам Барри Фёрст вот уже более сорока лет отвечал за один из множества участков его хвоста. Для начала он бесшумно шёл по стальным перекрытьям и рифлёным лестницам и переходам, прислушивался к работе механизмов. Иногда любил протиснуться сквозь опасно крутящиеся шестеренки к внутренней обшивке челнока и осторожно прикоснуться к его движущейся, как будто живой поверхности. В такие мгновения казалось, что Великий червь – на самом деле живой организм, а такие как Адам − паразиты, живущие в его чреве. Услышав крик о помощи, он спешил туда. Обследовав зовущий его участок, он принимал решение: если механизмы требовали замены, он подключал мыслеформатор и отправлял в голову челнока информацию о требуемых новых деталях. Но, как правило, все ограничивалось элементарным обслуживанием. Адам Барри Фёрст включал один из баллонов за спиной и направлял струю изумрудной пыли на «кричащий участок». Все микротрещины пропадали, механизм основательно смазывался, начиная вертеться.