Унижение обожгло Алину, но она лишь кивнула и пошла в указанном направлении, чувствуя на спине ледяные взгляды. Служебный вход оказался неприметной дверью в торце здания. За ней был совершенно другой мир – узкие коридоры, тусклое освещение, запах хлорки и дешевого кофе.
Анна Петровна, бригадир службы клининга, оказалась женщиной лет пятидесяти, с суровым лицом и цепким взглядом. Она бегло просмотрела документы Алины, хмыкнула и выдала ей темно-синюю униформу – бесформенные брюки и куртку с вышитым логотипом «Волков Холдинг».
– Переодевайся. Шкафчик тридцать семь. Инструктаж короткий: работаешь быстро, чисто, молча. На глаза начальству не попадаешься. Лишних вопросов не задаешь. Ничего не трогаешь, кроме того, что положено убирать. Поняла?
– Да, – тихо ответила Алина, чувствуя, как униформа стирает последние остатки её прежней личности. Теперь она была просто номером, безликой единицей обслуживающего персонала.
Её определили на один из верхних этажей – царство опенспейсов, стеклянных переговорных и кабинетов топ-менеджеров. Анна Петровна провела её по сверкающим коридорам, тыча пальцем в объекты уборки: полированные столы, хромированные ножки кресел, стеклянные перегородки, на которых не должно оставаться ни единого отпечатка.
– Здесь работают серьезные люди, – бубнила она. – Не мешать. Быть невидимой. Уронишь что-нибудь на важный документ – вылетишь в тот же день. Ясно?
– Ясно, – повторила Алина, ощущая себя в каком-то сюрреалистическом фильме.
Первые часы были пыткой. Работа была монотонной, физически тяжелой. Мыть бесконечные стеклянные поверхности, полировать до блеска металл, пылесосить дорогие ковровые покрытия, выносить мусор из корзин, стараясь не заглядывать в бумаги… Она двигалась по этажу тенью, стараясь не шуметь, не привлекать внимания. Сотрудники холдинга – мужчины в дорогих костюмах, женщины на высоких каблуках с непроницаемыми лицами – проходили мимо, не замечая её, словно она была частью интерьера. Разговоры велись вполголоса, смех был редким и сдержанным. В воздухе висело напряжение – смесь амбиций, конкуренции и негласного страха. Страха перед Ним. Перед Волковым. Хотя его самого здесь не было, его незримое присутствие ощущалось во всем – в идеальном порядке, в жесткой дисциплине, в напряженных лицах подчиненных.