Попался, некромантик.
Когда дело дошло до десерта, и в воздухе запахло ванилью и сливками, Франциск, потомственный оракул с непредсказуемым чувством такта, не выдержал:
– Мира, а что там у тебя с ректором?
Я и Димон синхронно подавились кусками торта. Не романтика, а прямо дуэт имени шока и удушья.
– А ты о чём? – прохрипела я, пытаясь восстановить дыхание.
– Да так, видение было, – невозмутимо пояснил Франц. Его синий глаз засветился, контрастируя с поблекшим зелёным. – Руны, карты и звёзды заговорили в унисон: твоя судьба теперь связана с ректором. Сама понимаешь… связочка так себе. Может, прольёшь свет на пробелы?
Но мысли мои были перебиты десертом – я молча зачерпнула ложкой побольше крема. Торт был единственным, кто не задавал вопросов. Я открыла рот, закрыла, снова открыла. Внутри поднялся вихрь эмоций: от паники до желания сделать вид, что я – просто мимопроходящая ученица. Какая ещё связь с ректором? Тот ещё дракон – и в переносном, и в буквальном смысле.
– Не это я хотела бы услышать от оракула, – выдохнула я и принялась "тушить" неловкость сладким.
– А что я могу? – развёл руками Франц. – Видения приходят и уходят.
– А есть хочется всегда, – буркнул Димон. – Ешь давай, провидец. Когда разглядишь всё как следует – тогда и доставай Миру, а сейчас рот занят держи.
– Уже держу, – усмехнулся Франц, вцепившись в торт руками. – Видишь?
– Вижу-вижу, – фыркнул Димон. – Только приличней будь, дама же при нас.
И все синхронно повернули головы ко мне.
Я застыла. В одной руке – тарелка, в другой – торт, а лицо, судя по взглядам, превратилось в арену для сливочного сражения.
– Ну фто? – спросила я, не отрываясь от десерта.
Парни взорвались смехом. Настоящим, искренним, звонким. Смеялись все – даже Дэм, обычно невозмутимый, не удержался. Он первым протянул мне платок.
Смущение накрыло с головой. Я торопливо доела торт, надеясь хоть как-то вернуть себе достоинство, но только усугубила ситуацию. Приняла платок, начала вытирать лицо, но ребята засмеялись ещё громче. Я в растерянности взглянула на Дэма, но он цокнул языком, перехватил у меня платок и сам начал аккуратно стирать с моего лица остатки крема.
От его прикосновений пробежала лёгкая дрожь. Что-то мягкое шевельнулось внутри, заставляя сердце неловко споткнуться. Парни явно заметили – в их взглядах появилась ехидная веселость, а Ник, как всегда, не удержался: