– Любовь – это болезнь. Проявляется в мелочах.
– Не глупи, – отрезал Димон. – Какая любовь? Он просто помог. Я бы тоже смог.
– Смог, но сделал-то Дэм, – хихикнул Ник, глаза у него сверкнули с дьявольским задором.
– А я сейчас сделаю! – заявил некромант, уже изрядно развеселившийся, и, схватив остатки своего торта, уставился на меня с выражением, не сулящим ничего хорошего.
Я подняла руки, отступая к Дэму.
– Димон, ты этого не хочешь.
– Прости, Мирочка, но это неизбежно! – сказал он с широкой улыбкой, поднимая торт.
– Не надо! – выкрикнули мы с Дэмом в унисон.
– Надо! – прокричал он и метнул кусок в меня.
Дэм среагировал мгновенно – рывком оттолкнул меня в сторону, и мы вместе рухнули в траву. А торт, описав в воздухе дугу, вмазался прямо в лицо Сумеречному.
Мгновение – тишина.
– Всё, Сумеречный. Берегись, – рыкнул Дэм, поднимая "снаряд" в ответ.
Димон увернулся, схватил ближайший кусок – и началась битва. Он бросился за мной, а я, визжа, помчалась прочь, прячась за Дэма. Ещё один кусок торта перелетел через поляну и угодил прямо в Вуля.
– Война! – раздался чей-то вопль, и всё закрутилось в сладком безумии.
Полигон, ещё недавно напоминавший уютную поляну, в одно мгновение превратился в эпицентр кулинарной битвы. В воздухе замелькали пироги, взлетели торты, кремовые залпы с шипением врезались в стены. Кто-то метнул в противника половник, наполненный желе, – он угрожающе вращался, словно боевой томагавк. Всё происходящее напоминало сюрреалистическую сцену из сна студента-кулинара, доведённого до истощения экзаменами.
Я не стала дожидаться, когда кремовая апокалиптика доберётся до меня, – рванула прочь от Димки со скоростью напуганной наги. За несчастным некромантом мчался Дэм, лицо которого всё ещё напоминало пирожное: в глазах – решимость, на щеке – остатки глазури.
– Сто-ой, Сумеречный! – вопил демон, смахивая с себя фруктовый соус.
– Мира, я ж тебя догоню! – угрожающе напевал некромант, явно наслаждаясь погоней.
– Тьма тебя побери, только не я! – отчаянно кричала я, петляя между столами, как последняя капля здравомыслия.
Мы сделали три отчаянных круга по полигону. Остальные уже активно участвовали в феерии: кто-то катался по траве в креме, кто-то обмазывался суфле с выражением глубокого удовлетворения на лице. Участники теряли человеческий облик, превращаясь в сладких монстров, созданных на стыке академической дисциплины и гастрономического безумия.