Но не успела я и шаг сделать, как раздался звук – лёгкий, но отчётливый. Скрип двери. Шаги. Я метнулась к окну – заперто. Прыгать – слишком шумно. Один выход: спрятаться.
Я нырнула за шторы, затаилась.
Он вошёл. Его шаги были едва слышны, но всё во мне сжималось от страха – не дикого, панического, а хищного, холодного. Стакан сдвинулся – значит, выпил. Внутри у меня всё похолодело. Я не знала, как сработает зелье. Не знала, кто он на самом деле. И если он не человек…
О, Тьма, пусть он не начнёт линять. Или шипеть. Или… молиться…
Следующее, что донёс до меня слух, – едва уловимый скрип кресла. Я замерла. Затаила дыхание. Сквозь узкую щель между складками шторы мне открылся почти сюрреалистичный пейзаж: ректор Юрдан, полуобнажённый, в одном полотенце, сидел в кресле, устало потирая виски. Спокойный, как будто у него не спальня, а курорт в теплых широтах.
Тьма святая… Да он же и вправду ходит по дому, как по частным покоям бога.
Он закинул ногу на ногу, морщась от боли или усталости, затем медленно открыл глаза и потянулся за чем-то на столе. Я едва не ахнула: в его руке оказался мой портрет. Он взял его так бережно, будто это была драгоценность, а не студенческая каракуля.
– Как же ты меня выводишь… – проговорил он тихо, почти с ласковой обречённостью.
Мозг мой на мгновение завис, как зачарованная песня в музыкальной шкатулке. Я не ожидала… вообще ничего подобного. Ни по стилю, ни по содержанию.
Что? Простите… что?!
– Зачем ты таскаешься с этим демоном? – продолжил он с укором, глядя в лицо портрета. – Он же и ногтя твоего не стоит. Темный, грязный… Признаю, родословная у него знатная, но чем я хуже?
Я стояла, сливаясь с шторой, и чувствовала, как лопаются пузырьки здравого смысла один за другим. Это не сон. Это уже клинический случай…
– Я бы весь мир уронил к твоим ногам, – его голос стал глуше, напряжённее. – Хоть сейчас. Хоть одним приказом. Даже Власа… даже его бы казнил, если бы ты только попросила. Но тебе, конечно, подавай демона. И что ты в нём услышала? У него же нет сердца! Он демон, Мира!
А я, значит, на полном серьёзе наблюдаю, как магистр академии сходит с ума у себя в спальне… и спорит с моим портретом. Отлично. Великолепно. Я в восторге. И в панике. Одновременно.
– Я слышу твои мысли, – вдруг сказал он, и моё сердце провалилось куда-то в пятки. – Понимаю, что ты сейчас обо мне думаешь. Это… приятно. Хотя прошу, не называй меня психом.