Когда мы уходили из гардеробной, я с сожалением оглянулась на платье. Девушка пошла к хозяйке, а я – к выходу.
Никто не заметил, как я украла это платье.
Вчера я была уверена, что всё прошло успешно, и скоро смогу петь в нём на сцене. Но я ошиблась: меня видели, и теперь меня ищут. Похоже, сегодня вечером на концерте мне не удастся выступить. Впрочем, никто, кроме хозяина театра, этого не заметит.
Этот концерт должен был стать моим первым выходом на сцену.
Городовой свернул налево, и я ещё долго слышала звук его свистка. Но вот он растворился вдали, а я всё сидела, боясь поднять голову из своего укрытия. Моя шубка на рыбьем меху совсем не грела, и чтобы не замёрзнуть, я начала потихоньку двигаться, ища щель, в которую можно было бы спрятаться.
Как же хорошо, что я живу во Владивостоке, в районе Миллионки, где я родилась и выросла! Я знаю здесь все ходы и выходы. Сейчас, когда ещё не наступила настоящая весна, Миллионка особенно красива. Вчера выпал снег и укрыл всё, что жители Миллионки так любят выбрасывать из окон. Как только снег растает, станут видны остатки пищи и потроха забитых животных. Но сегодня, в предпоследний день нового китайского года, выпал снег, а мне нужно бежать.
Бежать через проходные дворы, спускаться в подземные лазы, подниматься на чердачные галереи… Бежать, но куда? Единственное хорошее в моей жизни – это то, что я метиска, и я своя для китайцев, японцев и, конечно, корейцев. Если плохо знаешь этот район, далеко не убежишь. Фанзы, хибары, лачуги, времянки стоят вплотную друг к другу, подпирая соседние строения и пытаясь хоть немного возвыситься над ними.
Нет, вы не подумайте, я отлично понимаю языки – и японский, и китайский, и корейский. Если не знаешь языка, то не сможешь даже позвать на помощь. Тебя не услышат. На Миллионке не действуют общепринятые законы, но очень жёстко соблюдаются свои собственные. Того, кто не соблюдает их, ожидает суровая кара, вплоть до смерти. Впрочем, тут запросто можно получить нож в бок или пулю просто так, если кто-то кому-то не понравился. Здесь не принято церемониться, и почти ежедневно в кварталах Миллионки обнаруживают по десятку, а то и гораздо более трупов, нередко зверски изуродованных, с отрезанными частями тела. Некоторые люди исчезают в трущобах навсегда.