Николай смотрел на Еву, на её протянутую руку, на умоляющий взгляд. Часть его хотела сдаться, принять эту иллюзию, вернуться к тому, что было.
Но другая часть – та, что привела его в Лабиринт, – твердила, что нет пути назад. Есть только движение вперёд, в неизвестность, в новый мир. Даже если это страшно. Даже если это больно.
– Прости, – сказал он образу Евы. – Но я должен идти дальше.
Он решительно шагнул вперёд, проходя сквозь иллюзию, которая растаяла, как утренний туман.
И вот он в центре Лабиринта. Символ парил перед ним, пульсируя живым, почти разумным светом. Теперь Николай мог рассмотреть его во всех деталях – бесконечно сложную структуру, состоящую из множества переплетённых линий, каждая из которых рассказывала свою историю.
– Что теперь? – спросил он, обращаясь к пустоте.
– Прими Символ, – ответил голос Алёны. – Позволь ему стать частью тебя. Завершить то, что начато.
Николай протянул руку и коснулся светящегося знака. В тот же миг он почувствовал, как Символ буквально втекает в него – через кончики пальцев, проникая в кровь, распространяясь по всему телу. Это не было болезненно – скорее, похоже на погружение в тёплую воду после долгого холодного дня.
Внезапно его сознание словно расширилось. Он увидел Лабиринт целиком – все его коридоры, все повороты, все возможные пути. Увидел библиотеку, где Хранители вели неравный бой с Агентами Порядка. Увидел город, спящий в неведении о том, что происходит в его сердце. Увидел весь мир – паутину взаимосвязанных событий, причин и следствий, выборов и их последствий.
И в этом калейдоскопе образов он понял, что должен сделать. Завершить последнюю главу книги. Не просто написать её, а прожить. Потому что книга и реальность – одно и то же. Символ существует в точке их пересечения, там, где слово становится плотью, а жизнь – текстом.
– Я готов, – произнёс Николай, и Лабиринт вокруг него начал трансформироваться, превращаясь в спираль, ведущую вверх, к невидимому центру вселенной.
Он открыл глаза в странном месте – комнате, которая одновременно была и не была комнатой. Стены, полы, потолок – всё казалось условным, как в детском рисунке. Перед ним стоял стол с печатной машинкой – старинной, с круглыми клавишами и блестящим рычагом каретки.
– Пиши, – сказала Алёна, возникая словно из ниоткуда. Теперь она выглядела иначе – моложе, яснее, словно более настоящая, чем прежде. – Завершай историю.