– Ты шла долго, – сказала я. – И всё же не опоздала.
Она стояла на краю света и тьмы. И я знала – если сейчас не позвать, она уйдёт навсегда. Но я не звала. Я ждала. Волк сделал шаг, только один, и она дрогнула. Посмотрела в его глаза. И вспомнила, кем была до забвения.
Она подошла. Не ко мне. К огню. Села, как будто вернулась туда, где когда-то уже была. Я молчала. Волк лёг рядом. Мы дали ей место. И время.
Я обмыла её – лепестками памяти, теми, что я собираю по ночам, когда ветер приносит шёпот ушедших. Заварила ей чай. Не от тревог – от молчания.
Когда она уснула на спине Волка, я знала – первая найдена. Её тело ещё помнит, как это: быть собой. Без ролей. Без форм. Без чужих слов.
А утром зеркало открылось. Оно не отражает лиц – только путь. И она шагнула в него, не спрашивая, куда.
Волк пошёл за ней. Я осталась у костра. Потому что кто-то ещё идёт.
Ты слышишь, как ветер качает колокольчики? Это он поёт её имя. Она была забыта. А теперь – вспоминается.
ГЛАВА II. ОГОНЬ, КОТОРЫЙ ВСПОМНИЛ ЛЮБОВЬ
Иногда свет приходит не снаружи. Он в тех, кто когда-то шёл через ночь – и остался пеплом.
Я помню его шаги. Уверенные, но не твёрдые. Он не охотился и не звал. Он пришёл с тишиной внутри, в которой жил один-единственный образ.
Он держал в руке кулон. Не как артефакт. Как память. Ту, что болела и не заживала. Он подошёл ко мне, не называя имени. Оно и не нужно было – я узнала его по глазам. По тому, как Волк поднялся, встряхнулся – и сел рядом.
– Я не за тобой, – сказал он. – Я к той, что когда-то была светом. Я пришёл не вернуть – а поблагодарить.
Я кивнула. Мы не всегда встречаемся, чтобы соединиться. Иногда – чтобы отпустить. Правильно. С любовью.
Он говорил мало. Но в его голосе было тепло. Огонь между нами вспыхнул сам – без дров, без трения. Я поняла: он когда-то любил меня. Или кого-то, кто был мною до этого пути. И в той любви не было требований. Только свет.
Мы сидели молча. Волк спал, положив голову на мои ноги. Искра играла в его шерсти.
Когда он встал, то не просил остаться. Он оставил кулон у костра. И пошёл. Шаги были лёгкими. И в этих шагах я почувствовала: он простил. Себя. Меня. Путь.
Я осталась. С кулоном. Он пел. Не голосом – жаром. Я положила его в пепел. Пусть будет огненной памятью.
Ты ведь знаешь, иногда самое важное – не то, что остаётся. А то, что ушло без боли.