Захворавший Ёнъин-бэк так и не встал на ноги, и состояние его быстро ухудшалось, а няня с Кухёном, которым было известно, кто такая Пиён на самом деле, ничего не знали о произошедшем. Они с Мусоком сумели сбежать, и теперь им оставалось лишь отправиться в «безопасное место», но так просто странствие не закончилось. Иногда он оставлял ее в какой-нибудь ночлежке и уходил куда-то. С каждым его уходом лицо ее темнело все больше, но юноша ни разу и не попытался ее ободрить.
Однажды, уже не в силах терпеть, Пиён спросила:
– Когда я смогу увидеть госпожу?
Прищурив левый глаз, через который проходил шрам от удара ножом, Мусок резко бросил:
– Ты с ней до конца жизни быть собираешься? Что ни день, так «госпожа», «госпожа»! Сейчас есть вещи и поважнее!
– Что ж это за вещи такие? Сами, встретившись с ней, захотели жить вместе и повели меня за собой. Не так, что ли?
– Тихо! Не время брюзжать. Сейчас для нас – вопрос жизни и смерти, – в раздражении уставился он на расспорившуюся Пиён.
Съежившись от страха, она отвернулась и стала тихонько браниться себе под нос. На дрожащих ногах отошла в угол комнаты и села, сжавшись в комочек; ей было жутко и боязно. Как бы Пиён ни хотелось верить, что у Мусока были на все свои причины, ей было нелегко принять, что он, ласковый и внушавший доверие, вдруг стал таким жестоким. Что ждет ее впереди? Кто следует за ними по этому неизведанному пути? Когда на глаза у опечаленной Пиён навернулись густые слезы, Мусок цокнул в неодобрении. Сперва оставив ее плакать в одиночестве, через некоторое время он все же подошел к ней и обнял за подрагивающие плечи.
– Извини, что напугал. Я обязательно отведу тебя к госпоже. Но сейчас ты должна меня слушаться. Ни о чем не спрашивай. Я расскажу обо всем потом.
Прижавшись к груди вновь ласкового Мусока, Пиён заплакала лишь сильнее. Растерявшись, он крепко прижал ее к себе, огладил по голове, прикоснулся губами к ее волосам и тогда, почувствовав исходивший от нее жар, снял с девушки одежды. Будто пытаясь позабыть тревогу и гнев, окутавшие его сердце, он возжелал ее стройное тело. Мусок грубо сжал Пиён в объятиях – в ту секунду у него не было никого, кроме нее. С тех пор она никогда не задавала вопросов первой.
Тропинка, круто поднимавшаяся вверх, вдруг оборвалась, а густые деревья перекрыли дальнейший путь, но Мусок лишь ускорил шаг. Его сердце колотилось в страхе. Два месяца назад план взять дочь Ёнъин-бэка в заложники и угрожать «ему» провалился; теперь опасность угрожала самому юноше. Мусоку едва удалось сбежать вместе с Пиён, а судьбы Ю Сим, Сонхвы и остальных были неизвестны, и теперь он вынужден изо всех сил скрываться и переходить с места на место, не зная, откуда ждать «его» преследователей. Нестерпимо хотелось отправиться в укрытие Ю Сима, но это пришлось отложить до тех пор, пока место не будет признано безопасным; так они и оказались здесь.