Бои были жестокие, и Витебск несколько раз переходил из рук в руки. В 390-м полку также были большие потери. В июле 1944 года после ожесточённых боёв Витебск был освобождён, за что наш полк наградили орденом Александра Невского.
Моя первая награда – орден Красной Звезды – была получена за бои под Витебском. В одном из боёв наш самолёт был сбит и сел на нейтральной полосе. Ночью мы с командиром эвакуировали его, погрузив хвостом на машину. Путь впереди проверяли щупами, чтобы не подорваться на минах.
Когда мы в лесах Белоруссии сбрасывали продукты и вооружение нашей окружённой группе, нас сбили, с трудом посадили самолёт на деревья. Летали тогда в это время в самолёте Ли-2. Командир экипажа со штурманом ушли. Меня оставили рядом с самолётом. Мне приказали, если что, вот с пулемёта стреляй, никого не подпускай. И вот сижу я, и вдруг выходит из леса человек и кричит мне:
– Эй, чóловек, чóловек!
Я пулемёт держу на мушке, в ответ кричу:
– Что тебе надо?
Он говорит:
– Вот я тебе поесть принёс, твой командир велел тебе принести!
И на пенёк ставит горшок с продуктами и кринку молока и уходит. Получается, в это время я должен бросить свой самолёт и идти туда, а я ведь не могу, не хочу уходить и бросать. Ну, всё-таки голод не тётка, захотелось есть, сбегал, взял картошку отварную в мундире, да и молоко. И как стало хорошо, когда поел. Чуть позже прибыл техсостав, и мы эвакуировали самолёт.
Однажды был налёт на наш аэродром. А в это время я ремонтировал свой самолёт, для чего разобрал, прочистил карбюратор и занимался его сборкой, причём его нельзя бросить, не собрав, потому что надо все винты поставить на место. Не дай бог все эти жиклёры рассыпятся.
Мимо меня бегут мои товарищи и кричат:
– Фагим, пошли в землянку полкового медицинского пункта!
А я говорю, не могу, пока не закручу, никуда не побегу. Ведь потеря карбюратора равносильна уничтожению самолёта. И поэтому я под бомбёжкой ещё продолжал собирать этот карбюратор. И, закрутив последний винт, чтобы он уже не рассыпался гарантированно, спрыгиваю с самолёта и слышу рядом громкий взрыв, и меня откидывает под дерево. Я встал после этого, стою и ничего не слышу, абсолютная тишина, такого не должно быть, ничего не понимаю. Смотрю на эту землянку, куда побежали ребята, а её там нет. Вот там все наши мотористы и механики, человек пять было, вместе с медсёстрами и с ранеными, они там погибли. Вот так вот всё это произошло. Обидно, конечно, было за своих друзей и товарищей, но вот меня судьба очередной раз сберегла.