Свет тысячи солнц залил всё его существо, когда вскрылась консервная банка. Гарольд вскрикнул и закрыл глаза обеими руками, спасаясь от боли. Если бы совсем недавно он не опорожнил свои семенные мешочки, то, вероятно, кончил бы прямо сейчас от пронизывающего всё тело удовольствия поднять руки и согнуть ноги в коленях. Гарольд упивался тем, как ныли его окоченевшие мышцы и связки, как по всему телу разливается эта сладкая божественная боль.
Невесомость стала выволакивать его из гроба, но тут же аккуратные прикосновения удержали его на месте. Это были самые нежные, самые долгожданные касания в его жизни, по всему телу побежали мурашки, и Гарольд со стыдом и наслаждением почувствовал, как бесстыдно набухает его член.
– Простите, я слишком долго пробыл в темноте, – сказал он, стараясь унять возбуждение. Негоже начинать знакомство с гениталиями в полной боевой готовности.
– Джейк, тащи шлем от запасного скафандра и настрой его на максимальную тонировку, – скомандовала женщина. – И захвати запасной комплект одежды. Галос, убавь освещение до пяти процентов.
– Да, мэм, – ответил приятный мужской голос. Очевидно, ИИ.
– Боже, ну и вонь. – сказал мужчина. – Простите, но запах действительно сногсшибательный.
– Это вы меня простите, шахтёрские шлюпки не предусматривают душ и остальные удобства.
– И почему вы голый?
– Я… – Соображай быстрей, Гарольд. – Я как раз вышел из душевой кабины, как в наш корабль что-то врезалось. Не успел одеться, сразу побежал в капсулу. Простите, я плохо соображаю, не знаю, сколько я времени провёл вот так.
– Всё хорошо, не переживайте, – сказала женщина. – Я могу вытащить это из вашей руки?
– Что? – не понял Гарольд и тут же догадался, что речь о капельнице, через которую поступал питательный раствор. – Ах да, конечно. Спасибо.
Его перемещали куда-то в пространстве, пока наконец не уложили на что-то мягкое и приятное на ощупь. Любая поверхность, отличавшаяся от металлических стен, казалась Гарольду роскошью. Нежные руки прижимали его к этим королевским перинам.
Что-то коснулось головы, он вздрогнул.
– Не волнуйтесь, это шлем, – успокоила женщина. – Если можете, уберите руки, там практически ничего не будет видно.
Гарольд подчинился, боль от света резанула лишь на секунду, затем навалилась привычная тьма.
Он медленно приоткрыл глаза. Шлем действительно затемнял практически весь свет, но теперь Гарольд мог