Вывернув правый глаз, Тамара уставилась на обладателя голоса в таком изумлении, что даже забыла о скором приезде свекрови. Олень, хоть и говорил по-людски, все же внешне соблюдал приличия, оставался большущим мускулистым оленем. Впрочем на его красивой пегой голове, среди переплетения рогов светилась скромная алмазная корона. Зато его собеседник… В полупоклоне перед оленем застыл изумительной красоты снежный барс…одетый в темно-синюю военную форму, весь в ярких эполетах, аксельбантах, кантах, медалях, и с блестящей саблей на боку.
– Видите ли, прелестнейшая Тамара, я не совсем олень, я – Владыка леса, – скромно пояснил олень, – Мне надлежит выбрать Владычицу леса, и я осмеливаюсь предложить вам женскую часть короны. Ведь это ваш сон…
Кривоносова смогла икнуть. Она почти оставила попытки вылезти из переплетения сучьев. Почти равнодушно она наблюдала за тем, как задумчиво, перебирая корнями, движутся за краем синего цветочного луга серебряные ели и рыжие каштаны, пузатые баобабы и трехметровые кактусы, как холмы за лесом обернулись горбатой спиной какой-то колоссальной рептилии, но кусты и побеги на комковатой спине рептилии оказались мухоморами и поганками, и все это вместе, вздрагивая и сокращаясь, издавая хрустальный звон, ползло к изумрудно-золотой реке.
– Господин канцлер не советует мне задерживаться, – Владыка леса деликатно качнул рогами в сторону барса, – Однако, я неоднократно наблюдал за вами из окна напротив, я живу этажом выше, в тридцать девятом, и в маршрутке вас встречал, а в универсаме вы мне недавно подарили отрывные купоны, которые вы не собираете…
– Я ничего вам не дарила, и это не мой сон, – отважно прокудахтала Кривоносова, – Кто вы такие? Отпустите меня!
– Вас никто не держит, – прорычал барс, протирая тряпочкой очки, – Его великодушие вам все объяснил. Вам достаточно захотеть..
– Я домой хочу! Домоооой!
Пространство вздрогнуло. Тамара ощупала себя. Она сидела на коврике в прихожей, вся мокрая, дрожащая, но с привычными руками и ногами. Напротив, уронив спиной со стены два эстампа с русалками, выпучив глаза, сидел на полу ее супруг Семен, и смотрел на кончик своего носа.
– Вот так дверь, – трясущимися пальцами Кривоносов вытащил из пачки сигарету, но не удержал, сломал, – Тебя тоже накрыло? Прикинь, мне казалось, что я ящерица, или варан какой-то. Только длиннющий. И на мне растут поганки. И я ползаю как…