– Н-не знаю, – выдавливаю едва слышно.
– Имя не помните? А фамилию? Как вы получили травму, тоже не помните? – допрашивает доктор.
Я молча плачу. Его голос становится все тише и растворяется в воздухе едва слышным шелестом. Даже не замечаю, как палата пустеет. Какое-то время лежу в тишине, перебираю моменты вчерашнего вечера.
Кто же меня спас?
Я совершенно не помню водителя. Последнее, что выдает мозг, это свет фар, визг тормозов и железистый запах мокрой травы. Или это запах моей крови?
Трогаю голову. Она полностью перевязана бинтами, а сверху надета сетка. Кажется, такая повязка называется шапочкой. Волосы торчат свалявшимися клочьями, но какая разница, как я сейчас выгляжу?
Дверь палаты снова отворяется, теперь входят трое врачей в белых халатах. Впереди высокий и крепкий мужчина. Сразу видно: любитель потягать штангу на досуге. Еще и позер: рукава халата натянуты так, словно вот-вот порвутся.
Все это отмечаю мимоходом. Вжимаюсь в подушку, чтобы (не дай бог!) не прикоснулся. Кожа покрывается мурашками от омерзения. Кажется, у меня до конца жизнь останется недоверие и ненависть к таким накачанным красавчикам, как мой муж и этот доктор.
Но лицо врача обеспокоено, свет падает на радужку карих глаз, она отдает золотом, и это медовое сияние неожиданно успокаивает. Он о чем-то спрашивает, но я так устала, что нет сил отвечать. Просто закрываю глаза и делаю вид, что засыпаю.
Несколько дней я не выхожу из палаты. Кружится голова, подташнивает. А после того, как Виктор Михайлович говорит, что у меня случился выкидыш, еще и наваливается смертельная апатия.
Теперь мне еще меньше хочется жить. Зачем? Для кого? Я потеряла ребенка, любимого человека, возможно, все свое имущество.
Я встаю и шагаю к окну, смотрю вниз с высоты четвертого этажа, и разочарование могильной плитой наваливается на грудь. Даже если выпрыгну из окна, нет гарантии, что распрощаюсь с этим миром навсегда.
Или… какая разница? После меня хоть потоп!
Я открываю створку, забираюсь на подоконник, сажусь, свешиваю ноги, смотрю на влажную после прошедшего дождя землю. Упаду прямо в клумбу. Это же прекрасно найти свой конец среди цветущих ландышей! На могилу ко мне, кроме отца, никто букет не принесет.
И тут меня словно молния простреливает. А что тогда будет с папкой?
Сейчас он, беспомощный, лежит в платной клинике и ждет свою дочь.