А она…
«Эгоистка! Бессовестная твоя морда! – ругаю себя последними словами. – Как ты можешь думать о смерти! Как?»
Я заползаю обратно в палату и закрываю окно.
У меня не самое плохое положение. Я лежу в клинике, в отдельной палате и нянчу свою обиду, а родной отец, наполовину парализованный после инсульта, не знает, куда я пропала.
И предатель Кирилл будет наслаждаться жизнью? Не бывать этому! Ни за что!
С этого момента думаю только о мести. Я должна вернуть себе все, что потеряла. Должна!
Через неделю я впервые выхожу из палаты. Мне нужен телефон. Срочно! Папка не знает, куда я пропала, наверняка волнуется.
Пациенты, прогуливавшиеся по коридору, с удивлением смотрят на меня. Переглядываются и медсестры. Еще бы! Я откликаюсь на совершенно незнакомое имя и даже не знаю, кто мне его присвоил.
– Итак, Настя, дела у нас идут неплохо, – весело говорит на перевязке Виктор Михайлович. – Посмотри на себя.
Я осторожно заглядываю в зеркало. Теперь бинты сняты, и сбоку виднеется проплешина выбритых волос. А в ее центре – большой красный шрам с торчащими черными нитями.
– Что это? – в ужасе шепчу я.
– Твоя рана. Целых десять швов пришлось наложить. А насчет волос не переживай: отрастут быстро, даже не заметишь.
– Но это… это…
Я не могу больше сдерживать слезы. Они текут по щекам, рвутся криком из горла. Доктор зовет медсестру, та делает укол, и я опять проваливаюсь в долгий сон.
На другой день я останавливаюсь у постовой медсестры.
– Простите…
– Да, вы что-то хотите спросить? – улыбается та.
– Можно мне воспользоваться…
И замолкаю. Что же я делаю? Если я потеряла память, значит и позвонить никому не могу.
– Чем?
– Тонометром. Кажется, у меня поднялось давление.
Несу эту чушь, лишь бы отвести от себя подозрение. Давление действительно оказывается пониженным, мне дают таблетку и отправляют в палату.
Следующий выход получается более успешным. На этот раз я прошу телефон у миловидной девушки с перебинтованной ногой. Она ловко скачет по коридору на костылях и весело с кем-то разговаривает. Когда девушка скрывается за поворотом, откуда не виден пост медсестры, я бросаюсь к ней.
– Разрешите мне позвонить?
Смотрю умоляюще, и девушка протягивает мне мобильник. Я радостно хватаю его, начинаю набирать номер мобильника отца и вдруг понимаю, что не помню его. Совершенно не помню. От паники хочется выть и кричать, но я нахожу в интернете номер приемного покоя клиники и звоню туда.