В первые годы после рождения Павлика он много времени проводил у родителей Егора Александровича. Мать Людмилы Николаевны жила в деревне, и после развода оставлять сына вечером стало не с кем. Работа пекаря – это сменная работа, комбинат работал круглосуточно, поэтому Людмиле Николаевне приходилось договариваться с воспитателями в круглосуточном детском саду, который был один на весь город, – и доплачивать им за вечерние и ночные часы. Это требовало больших напряжений как её семейных финансов, так и личного времени: детский сад находился от её дома в семи автобусных остановках.
Бывший, Егор Александрович Петрищев, был в своё время смазливым юношей с развитой мускулатурой, однако работа в качестве одного из тренеров боксёрской юношеской спортивной школы закончилась переходом его в милиционеры, где его семейству и выделили двухкомнатную… а из милиционеров в частные охранники… откуда в конце концов его тоже уволили. Для того чтобы добиться этих увольнений, надо было очень постараться, но Егор Александрович, пожалуй, был чересчур простой человек даже по меркам Людмилы Николаевны. Теперь он перебивался случайными доходами, участвуя в экспедициях, которые организовывали то его настоящие милицейские, то – бывшие милицейские товарищи. Случайные доходы Егора Александровича были в несколько раз выше регулярной зарплаты Людмилы Николаевны, но он любил заходить в казино, рестораны, а иногда кроме спиртного в качестве особого знака внимания мог купить домой и продовольствие… К сожалению, при таких больших доходах ему никак не удавалось отложить деньги на покупку автомобиля, и он постоянно ездил на чужих по оформленной на него доверенности.
Егор Александрович сильно пил и получал от этого удовольствие. При росте в сто семьдесят пять сантиметров и весе около центнера выпить он мог много, а поскольку от природы был зол, то во время долгосрочного состояния легкого опьянения он мог подраться, поругаться и поломать какие-нибудь вещи. Поэтому друзья и подруги Людмилы Николаевны в их дом приходили редко. Сама же Людмила Николаевна или их Павлик, если произносили какие-то ключевые слова или, наоборот, долго молчали, могли тоже получить несколько ласковых тумаков или лещей по мягкому месту: сильно Егор Александрович их никогда не бил – жалел.