Но не это заставило Бабра замереть – взгляд остановил его. В нём не было ни гнева, ни тревоги, ни любопытства. Ни угрозы, ни предупреждения – только покой. Глубокий, неподвижный, как вода озера, что видело приход и уход тысяч лет, что знало тайны мира задолго до того, как появился любой зверь.
Медведь не посмотрел на Бабра. Он шагнул к дереву, вытянул лапу и с почти ленивой неторопливостью начал сдирать когтями древесный нарост, точно снимая ненужную шелуху.
Бабр чуть подался вперёд, стараясь уловить смысл в этом простом, но завораживающем действии.
– Что ты делаешь? – спросил он осторожно, с искренним недоумением в голосе.
Медведь не отвлёкся, продолжая методично счищать когтями древесный нарост. Двигался неторопливо, без спешки, будто всё происходящее было частью древнего, размеренного ритуала.
– Собираю кап, – произнёс он наконец.
Слово показалось Бабру чужим, странным, но по всему было видно: так называется этот нарост, который медведь бережно скоблил с дерева.
– Зачем? – не удержавшись, спросил он.
Медведи не делали таких вещей. Они охотились, спали, бродили по лесам, но никогда – никогда не собирали кап. Это было нечто человеческое.
– Чтобы делать вещи, – спокойно ответил медведь.
Голос его был глубок, тяжёл, будто звук, рождающийся в самой сердцевине старого дуба. В нём не было ни спешки, ни желания объясняться. Только сухая, неоспоримая истина.
– Какие вещи? – Бабр чуть прищурился.
Медведь повернул голову. Движение было неторопливым, но в глазах, мелькнувших в сумраке леса, пряталось нечто древнее.
– Те, что нравятся людям.
Бабр замер. Вопросы вдруг смешались в его сознании, словно листья в водовороте.
– Ты знаешь людей? – спросил он тише, чем прежде.
Медведь слегка приподнял бровь, уголки пасти дрогнули, но назвать это улыбкой было трудно.
– А ты?
Бабр вспомнил шамана у костра, вспомнил тот странный момент, когда понял, что человек может понимать язык зверей. Что в мире есть вещи, не подвластные обычному течению жизни.
– Встречал одного… – медленно проговорил он.
Медведь кивнул. Он отодрал кап, с лёгкостью закинул его в мешок из грубой ткани, в котором уже лежали другие древесные наросты, затем свернул мешок и без лишних слов двинулся вглубь леса.
– Постой! – окликнул его Бабр. – Почему и как ты понимаешь людей?
Медведь остановился, медленно вдохнул, словно размышляя, стоит ли отвечать. Лес на миг замер, лишь ветер осторожно пробежался по листве.