В Кошкино, когда провожали солдата, всегда гуляли до самого утра, а потом всей толпой шли к шестичасовому поезду и сажали призывника под песни, слезы и напутствия родных в вагон, который вез его в районный военкомат.
– Толян, я тоже пойду в армию, сразу за тобой, чё ты в натуре! – Младший брат Колька говорил старшему чуть заплетающимся голосом.
– Да ты школу закончи сначала, сопля! – дразнил тот брата.
– Я сопля, да? Ты думаешь, я худой? Да я легко могу подтянуться двадцать раз.
– Подожди, ты только что висел, как мешок с говном! – в разговор вмешался Толькин друг Никита.
– Я, может, волновался, тоси-боси, собрались тут все, глазеют.
– А в армии ты тоже скажешь: отойдите, мол, пацаны, тоси-боси, я стесняюсь! – не унимался Никита.
– У меня ещё два года есть, натренируюсь!
– Ну, давай! А то, может, сейчас? Мы всех разгоним, скажем, извините, гости дорогие, у нас тут Колян смущается, тоси-боси, – продолжал подтрунивать друг.
– Да чё ты, блин! Я могу! Ща теть Света допоет.
– Ладно, пацаны, хорош базарить, мне батя коньяк заначил на проводины. Кто хочет, за мной!
Все загалдели и пошли за дом. Надин Сережка тоже был тут.
– Я тоже хочу, я ни разу не пробовал! – заныл Колян.
– Хватит тебе, салага ещё, и так уже назюзюкался! – прикрикнул на него старший брат, потом посмотрел с жалостью и добавил: – Ладно, пошли, тоси-боси. – И обращаясь уже к своей девушке: – Машк, ты побудь пока здесь, ага, мож, матери чё понадобится. Мы скоро!
– Ага, – промямлила Маша и нехотя пошла в сторону Толиной мамы.
Парни ушли. Остальные гости продолжали петь. На улице стояла ночь, но было светло – летние ночи, белые на Северном Урале, и фонари в ограде Ворошиловых горели ярко. И хотя все уже были под хмельком, друг друга могли видеть хорошо. Тут же был Егор, который оставил дома жену с детьми, и Надя с Алексеем. На другом конце стола, который стоял буквой «П», сидел и Димка. Он пришел в своем дембельском кителе и был сегодня особенно хорош, они часто встречались взглядами с Надей.
Впрочем, не с ним одним она переглядывалась. Явился на праздник приезжий, новенький в деревне, Надя томно улыбалась, делая ему какие-то непонятные, ничего не значащие и в то же время знакомые женские намеки-сигналы к тому, что она бы не прочь с ним закрутить. Она и собиралась это осуществить в ближайшее время. Узнала уже, что он приехал погостить на пару месяцев. Надя всегда любила короткие романы. Запотёмилось ей! Как захочет кого, хоть тресни, надо заполучить его себе, и всё тут. А потом все они ходили за ней, как телята, но ей были уже не нужны.