«Кто смеет сказать, что понял этот мир?
Кто смеет ступить, не дрогнув, в бездну?»
– шептал в её разуме голос, похожий на голос самого времени.
Она не знала, что скоро ей предстоит сделать шаг, который навсегда изменит её реальность. И что Вселенная уже начала свой раскатистый шёпот. Но она читала это в своих снах.
Во снах Аиана парила сквозь пласты космоса, не в капсуле, не по цепям, а в полной свободе, как мысль, скользящая по мембране времени. Её тело не имело массы, но разум ощущал каждое колебание гравитационных слоёв, словно была встроена в ткань Вселенной.
Перед ней раскрывались миры – один за другим, как излучающие оболочки инфляционного пространства, как пузыри мультивселенной, отделённые тонкой энергетической мембраной, предсказанной теорией хаотической инфляции.
Они были голубыми, как дыхание кислорода в ранней атмосфере, молодыми, но уже насыщенными ритмом будущего.
На одной планете океаны светились биолюминесцентным спектром, как если бы сама жизнь была порождением фотонной активности в щелочных морях. На другой – невидимые ленты магнитосфер пульсировали в небе, защищая то, что только формировалось: молекулы ДНК, сложенные в неорганических кристаллах.
Аиана осознавала сквозь сон, что эти планеты не были сновидениями, они были реальными квантовыми проекциями, коллапсирующими только в её сознании.
Она видела цивилизации, ещё не родившиеся, но уже запечатлённые в нейронных следах космического вакуума. Города без цепей, без гравитационных якорей, архитектура которых основывалась на принципах пространств, в которых можно было ходить не по поверхностям, а по потенциальным энергиям.
И в каждом из этих миров был покой.
Без борьбы с гравитацией. Без теней Келесты. Без боли разрыва.
Но она также знала – они пока не её.
Это были миры, ожидающие своего наблюдателя. И если когда-нибудь её сознание пересечёт границу вероятности, одна из этих реальностей станет её домом.
Каждый раз она просыпалась с лёгким биением света за закрытыми веками, и на миг ей казалось, что цепи больше не звенят.