– А где папа?
– Папа уехал в командировку, в командировку, – задумчиво ответила Татьяна.
– А что это такое, кламландиловка?
– Это когда надо уехать по очень важным делам в другой город.
– А когда он вернётся?
Тут Татьяна не выдержала и закрыв лицо руками заплакала, выбежав из комнаты на кухню. Её мать неспешно последовала за ней, погладила её по голове, начала успокаивать:
– Да, конечно, Боря был отличный человек…
Услышав это, Татьяна умоляюще прошептала, всхлипывая:
– Мама, ну почему же был…
– Тфу ты, само с языка сорвалось… Конечно, такой хороший человек как Борис рождается раз в сто лет, но и не таких на моей памяти… (вздыхает). Эх, не он первый, не он последний! Главное, чтобы не расстреляли! А там уж как присудят… Знаю я только одно, надо ему больше мыла в передачах посылать.
– Мама, ну какое мыло…
– Мыло в тюрьме – самой первой необходимости весчь. Мыло там на вес золота, его можно на что угодно поменять, потому что мыла там ни у кого нет и взять его негде.
– Мыло… мыло. Мама, мне никто не звонит, никто не предлагает помощь, все делают вид, что нас вообще не знают и что нас нет… У нас же каждую неделю были гости, мы постоянно ходили в гости, в рестораны, мы же знакомы, наверное с тысячей человек в Москве, и вдруг – как будто все вымерли.
– Это вы для всех них вымерли. Ты, главное про мыло не забывай. – Было очевидно, что мысль про мыло крепко засела в голове у тёщи Бориса.
Жизнь стала совсем иной, и случилось это молниеносно, резко, в квартире поселились неведомые доселе слова: адвокат, следствие, комитет, конфискация, Лефортово. Десятки, сотни знакомых, гостей, лучших друзей в один миг исчезли, остался только один – друг детства, с которым они с Борисом ещё на Дубининской гоняли в футбол и дрались со шпаной – Борис Николаевич Лыткин, который все последние годы был в тени толпы новых друзей, а сейчас, когда все они исчезли, остался – поддержать Татьяну и Максимку. Теперь папа, любимый, родной, такой ежедневно-привычный папа, на огромной волосатой груди у которого Максимка катал машинки, или не слезал с его огромных плеч, стал существовать только в виде фотографий и воспоминаний. Вместе с вещами из квартиры пропали вкусные импортные жвачки, не такая вкусная, но отчего-то очень нужная каждый день по-ложечке чёрная икра, дача в Лопатино, пруд и солнце… Дачу, пруд и солнце ни продать, ни спрятать не успели.