– О, у нас прибыло. И хто ты такой?
– Борис.
– И шо ты за Борис, откуда ты такой Борис?
– Из Москвы. Директор рыбного магазина. Сегодня утром арестовали.
– Это ты был директор, а сейчас ты уже не директор.
Со всех шконок весело заржали.
– Посмотрим.
– И шо ты будешь смотреть? Народное добро расхищал в особо крупных? Кровь нашу пил, простых людей? Придётся тебе ответ держать…
– А вы здесь что, просто в гости зашли что ли?
– Ну почему же в гости? Я вот, например, незаслуженно взят мусорами, ой пардон, органами, за убийство, хотя я конечно никого не убивал, – один из зеков спрыгнул со своей шконки и начал вальяжно расхаживать вразвалочку по камере, показывая то на одного, то на другого сокамерника, – а Колюня за изнасилование, но ты посмотри на него – он же чистый ангел, может ли он кого-нибудь хоть пальчиком тронуть, а наверху – я тебе даже не буду говорить, кто и за шо – сам всё узнаешь…
В это время в двери со скрипом открылось окошко, и показалось лицо надзирателя:
– Каменев, приготовиться на выход.
Дверь камеры открылась и Бориса повели на допрос.
3.
– Здравствуйте, Борис Михайлович! Давайте знакомиться. Моя фамилия Петров, я следователь комитета государственной безопасности по особо важным делам. Вы задержаны по делу фирмы «Океан», сотрудником которой Вы, – следователь сделал многозначительную паузу и произнёс по слогам, – яв-ля-лись. До этого момента Вы были членом преступного сообщества, целью которого было личное обогащение и подрыв государственной экономики Советского Союза путём хищения социалистической собственности в особо крупных размерах и взяточничества. Вам знакомы эти фамилии? – Следователь протянул Борису лист бумаги, с густо напечатанным через синюю копирку списком. Борис не без удивления посмотрел на список и даже ухмыльнулся возле некоторых знакомых фамилий.
– Так вот, – продолжил Петров, – все эти люди сейчас дают показания друг на друга и на Вас, в том числе. Поэтому я советую Вам поторопиться и присоединиться к этому интереснейшему соревнованию.
– Я ни на кого показаний давать не буду. – Борис положил бумагу на стол и потёр друг об друга пальцы правой руки, сложенные щепотью и испачканные чернилами копирки, впервые оторвал взгляд от лица следователя и осмотрелся – обшарпанный стол, на столе – только лист бумаги, который он только что изучал да лампа; два стула – на одном сидел он, на другом Петров. Окно за решёткой. Сам Петров. Ничего больше.