По талонам на семью получили два килограмма крупы и килограмм гороха. Овощей нет. Постного масла поллитровая бутылка на неделю на всю семью.
– Дед на той улице делает ложки деревянные, недорого продает, – добавила продавец и показала рукой, куда идти к мастеру.
Екатерина попросила мыла хозяйственного для стирки. Ни ведер, ни тазов не было. В чем воду приносить? В чем держать для хозяйственных нужд? Непонятно, как хоть мало-мальски быт устроить. Разделила покупки по рукам, и пошли в сторону своего нового жилища. В землянке сложили на полку свертки с крупами.
«Не знаю, сколько денег еще есть у Алексея. Если появятся ведра и тазы, сможем ли купить? Ребят надо отправлять, какой все-таки он молодец, сумел утаить денег. Что бы сейчас делали?»
С посудой стало легче. В кринке держали кипяченую воду. В чугунке варили кашу. Приходилось беречь крупу, выходила очень жидкая похлебка.
– Мама, я все время думаю про наш отъезд – куда вообще нам ехать? Хоть бы папа был дома, поговорили бы.
– Ехать надо в нашу деревню, там к нам хорошо относились, помогали всегда соседке тетке Пелагее. Она вас пожалеет, пустит пожить. В колхоз вступила, теперь не выгонят ее. А там видно будет, где устроиться можно на работу. Вот бы отец появился, надо обсудить с ним. Денег надо на дорогу: на билеты и еду, может, хватит? Господи, как выжить тут? Я завтра в лес. Вы с Ванюшкой побудете еще три—четыре дня, а потом как?
– Феня, идите со Степаном, найдите, где дед ложки делает. А мы с Ваней найдем, где ребятишек оставляют.
– Конечно, найдем, ты нам денег дашь немного или только узнать? – вмешался в разговор Степан.
Попили кашу через край из чугунка по очереди с черным тяжелым хлебом. И разошлись по поселку в разные стороны.
На улице людей не было, в котором бараке искать няньку с ребятами? Вдруг увидела в одном из окон ребенка.
– Ванюшка, кажется, нашли твой приют. Пойдем, попросимся в гости, – еле сдерживая слезы, проговорила Екатерина.
– Можно к вам зайти? – приоткрыв дверь, спросила женщина.
– Заходите быстро, не студите дом, – услышала она голос из глубины помещения.
Вскоре появилась девчонка-подросток, близкая по возрасту с Феней. «Нет уж, лучше пусть едут, может, повезет, устроятся где-нибудь на работу или в няньки».
– Меня зовут Настя. Я просто сижу с ними, еду каждый приносит готовую с талонов, других продуктов нет. Они постоянно есть хотят, больше сидят и лежат, никто не бегает, – ответила хозяйка, худенькая девочка с бледной кожей, почти прозрачной. Через кожу просвечивали голубые прожилки.