Мехри опа работала в пекарне, но что удивительно, особенно в первые годы, она пекла хлеб для людей, часто падая от голода и шатаясь, продолжала работать. Женщина никогда не жаловалась, понимая, что война и хлеб нужен для людей, только такое у людей сознание было, они даже крошки в рот не брали, считая это преступлением, когда вокруг люди голодали. По карточкам выдавали хлеб и её семье, но был огород, были куры и коза, у Зухры корова, ещё до войны покупали, поэтому впроголодь они конечно не жили. Весной, до глубокой осени, поспевали фрукты и бахча, которые на время утоляли голод.
Эркин и Карина вернулись назад, где их ждали.
– Карина, дочка? Тебе на занятия идти, ты давай, позавтракай и собирайся уже. Ещё добираться надо, – сказала Зухра, взяв авоську из рук Эркина.
– Да, хорошо. Правда, рано ещё, – невольно взглянув на Эркина, который сидя на топчане пристально смотрел на девушку, ответила Карина.
– Эркин, мы ведь с тобой друзья. Прочь от неё, понял? – недовольно прошептал Мумин, грудь которого, от ревности, словно пронзила стрела.
Это чувство он ощутил впервые, сознавая, насколько это больно.
– А что я делаю? Послушай, она не узбечка, но и на русскую не похожа… кто она по национальности? – не отводя взгляда от Карины, спросил Эркин.
– А тебе не всё равно, если она скоро станет моей женой? – спросил Мумин, злясь на Эркина.
Парень сдаваться не хотел, хотя прекрасно знал, Карина его не любит, она относится к нем, как к брату. Но Мумин всё же надеялся, что однажды и её сердечко забьётся, от охвативших её чувств к нему. Во всяком случае, парень этого очень хотел и мечтал ночами, как бы они поженились и жили долго и счастливо.
– Вот когда поженитесь, тогда станет всё равно. А пока она тебе не жена, верно? Так кто она по национальности? И вообще, кто она? – вновь спросил Эркин.
– Послушай, брат, помнишь Ироду? Наша одноклассница? Она ведь до сих пор в тебя влюблена и ждёт тебя. На днях видел её, о тебе спрашивала, даже плакала, – вместо ответа на вопрос Эркина, ответил Мумин.
– Ирода? Ну конечно помню, столько лет вместе учились. Как там наши? Надеюсь… вернулись все, кто уходил на фронт? – боясь услышать худшее, спросил Эркин.
Мумин опустил голову и тяжело вздохнул.
– Какой там! Ушли на фронт многие, а больше половины ребят не вернулись. Санобар и Насима уходили на фронт… радистками… обе погибли под Курском, в одном полку служили. Мне Ирода рассказала. Санджар погиб под Сталинградом, в сорок втором. Гафур без ноги вернулся, но живой, Икрома помнишь? Тоже вернулся, вся грудь в орденах. Он же в военное училище поступил, в июне вернулся и в этом году поступил, – рассказывал Мумин, радуясь, что о Карине речи нет.