Я включил фонарик на своём шлеме, подсветил умершую панель управления. Лихорадочно пощёлкал рычажками, но все напрасно. Мой нейроинтерфейс показывал лишь внезапно умершую систему управления.
Кабину вновь залил яркий свет извне – космолёт вновь оказался на освещённой стороне Луны.
– Ты сможешь посадить космолёт? – прокричал Ковалёв в каком-то отчаянье.
– Как я могу посадить? Мне нужно сбросить скорость, иначе мы шлёпнемся на поверхность вашего гребанного спутника так, что от нас останется лишь мокрое место. Атмосферы здесь нет. Тормозить нечем. Нечем тормозить!
Тяжёлое дыхание полковника за моей спиной лишь добавляло отчаяния. Мы стали беспомощными, как младенцы. Температура в кабине начала стремительно падать, скоро кончится кислород. Смерть расплывалась в мерзкой улыбке, и будто за её длинным пустым балахоном сновали странные существа, скалившие острые мелкие зубы, их глаза вспыхивали красными огоньками. Ни вернуться назад, ни посадить космолёт на площадке лунного комплекса. И скоро наш космолёт станет лишь ещё одним мёртвым телом, что болтается в космосе, пока его не притянет какая-то звезда и сожжёт дотла в своём горниле бездны.
– Рей! А если включить ручное управление? – Ковалёв вскочил за моей спиной, оперся о спинку кресла. – Ты сможешь управлять вручную? Сможешь? – в его голосе звучало столько эмоций, надежда, страх.
– Какое ручное управление? – я оглядел панель, где на мёртвых экранах плясали лишь блики солнечного света.
– А вот какое, – Ковалёв подскочил к панели. И рванул что-то вверх, какой-то рычаг.
Ровное гудение заполнило кабину, весело перемигиваясь, зажглись лампочки на потолке. Я бросил взгляд на консоль, она изменилась так, что я вначале впал в нечто, похожее на ступор.
– Ну?! Ты можешь управлять? – Ковалёв повернулся ко мне, его глаза белые от страха, впились в меня, как две змеи.
А я лихорадочно просматривал на внутреннем экране нейроинтерфейса информацию, которую вытащила база данных. Управление очень древнее, но почему-то знакомое мне, будто когда-то давно я уже изучал эти странные приборы. Панель надо мной тоже изменилась, словно усохла, но зато теперь светодиоды подмигивали мне зелёными огоньками, мол, командир, не переживай, всё в порядке.
Вместо экрана управления двигателями, где в символической форме отражалась их работа, возникли несколько рычагов, схожих с ручками управления для увеличения или уменьшения подачи топлива. Я отдал одну из них вперёд, космолёт тряхнуло, и его начало медленно разворачивать.