Я вспоминаю ещё одно воспоминание, его строки всплывают, как код, который я не могу остановить. Мне 18, я сижу в переулке, прячусь от дронов, их лучи скользят в метре от меня, я только что продал первый украденный чип, его кредиты в кармане, но я не рад, я напуган, потому что видел её – девушку с красной прядью, её звали Лин, она была хакером, как я, но лучше, её имплант мигал, как звезда, её глаза горели, как огонь. "Ты либо ломаешь "Север", либо он ломает тебя, Кай," – сказала она, её голос был твёрдым, как сталь, но в нём была боль, как будто она знала больше, чем говорила. Она исчезла через неделю, её нашли в канале, как Дэна, но слухи говорили, что она копала слишком глубоко, что она видела духов, что она оставила метку в сетях, метку, которая всё ещё там. Что, если моя руна – её метка? Что, если Лин всё ещё в коде, как старик, как духи.
Надо двигаться, дроны не уйдут, их гул становится громче, как барабан, который отсчитывает время до моей смерти, а сидеть в тайнике – прямой путь в каналы, где вода, чёрная, как код, растворит всё, даже кости. Я думаю о Техе, его слова о голосах всплывают в памяти, как обрывки кода, он знает слухи, может, слышал что-то про "духов", про старика, про Лин. Если старик – один из них, Тех даст зацепку, или хотя бы намёк, куда копать дальше. Я проверяю переулок через щель в стене, её края острые, как лезвия, мусор воняет гнилью, но снаружи пусто, только тени шевелятся, как призраки, лучи дронов дальше, их свет скользит по стенам, но не достаёт меня. Я пробираюсь к рынку, держась теней, шаги тихие, ботинки скользят по грязи, её поверхность покрыта масляными пятнами, которые блестят, как ядовитые звёзды.
Неон вывесок режет глаза, их свет синий и пурпурный, буквы мигают, как код, который не остановить: "Импланты – стань лучше!" Лучше, как же, в трущобах "лучше" – это дожить до завтра, не попав под луч дрона, не став пустышкой, которую "Север" стирает, как ошибку. Переулки пусты, только шорох крыс, их лапы царапают асфальт, да граффити на стенах, их буквы вырезаны ножом, кривые, но острые, как правда: "Север лжёт", "Код нас убьёт". Я хмыкаю, мой смех звучит глухо, я согласен, но что, если правда хуже? Что, если "Север" не просто лжёт, а переписывает нас, как код, который он может стереть?