Над школой завис дрон, и сканеры зафиксировали скачок эмоционального отклонения. Информация автоматически передалась в центральную систему.
В это же самое утро, в старом районе города, где здания ещё не были закованы в глянец стеклянных панелей, где на стенах всё ещё сохранялись трещины времени, и в щелях между плитами жила настоящая плесень, человек закричал.
– Люди! Остановитесь! Вы что, не видите?! – голос, сорванный, надтреснутый, раскатился по улице, как удар молота по стеклу.
Он стоял на пересечении двух пешеходных магистралей, распахнув руки, словно заграждая путь. Его лицо было искажено: в нём кипела смесь ужаса, решимости и чего-то дикого – дикого в контексте этого нового мира, где эмоции были отрегулированы, как звук в динамике.
Толпа, привычно текшая по маршрутам, сбавила шаг. Некоторые прохожие замерли, но не от страха – от анализа. Их взгляды были пустыми, словно в них отражалась реклама: никто не закричал, никто не испугался. Все – безмолвные, чистые, вежливые оболочки, у которых уже давно изъяли способность к импульсу. Оценив происходящее как "нестандартную активность", они мягко расступились, уступая дорогу… хаосу.
Мужчина продолжал кричать:
– Вы что, не живые?! Вы даже не моргаете! Кто вы теперь, а?! Машины?! Болванки?! – он ударил кулаком в ближайший экран, тот вспыхнул, искажённо мигнул, а затем погас.
Именно в этот момент дроны взлетели.
Из ближайших антенн вынырнули трое – гладкие, почти беззвучные, с размахом крыльев, будто у гигантских птиц, но лишённых всего птичьего. Они зависли в воздухе, точные, как хирургические инструменты. Сканеры осветили площадь.
– Объект: гражданин 417-ОПМ.
– Статус: неподключённый.
– Имплант: отсутствует. Фильтр: не установлен.
– Поведение: агрессивно-деструктивное.
– Угроза: потенциальная.
– Цель: локализация. Перехват. Удаление всплеска.
Мужчина обернулся. Лицо его побелело, но в глазах – ни капли покорности. Он сорвался с места и побежал.
Он мчался по улочкам, будто в каждом шаге пульсировало проклятие эпохи. Под ботинками – лужи неочищенной воды, странный, влажный запах, который не мог быть синтетическим: здесь, внизу, всё ещё пахло настоящим. Стены были покрыты облупившейся краской, граффити, которое никто не считывал. Здесь система не держала полный контроль. Ещё нет.
Толпа расступалась перед ним в безмолвии. Он врезался в людей, сбивал, кричал, дышал, плакал – и всё это было непредусмотренным. А значит, опасным.