Заскрежетали тормоза и открывающиеся двери. Пара шагов, и я на улице. Обжигающий октябрьский ветер ударил в лицо, подгоняя меня туда, где я давно не был.
Истертая шинами зебра. Зеленый свет светофора. Топот ботинок. Трель колокольчика и…
– Здравствуйте, что будете заказывать?
Я опешил и уперся глазами в лицо стоящей передо мной бариста. Каштановые волосы собраны в хвост, тейп на пальцах, легкий тремор и вымученная улыбка.
– Извините? – спросила она, а её улыбка пропала.
– Флэт с корицей, здесь.
– Присаживайтесь, сейчас будет!
Зашумела кофемолка, я прошёл во второй зал и снял тяжелое пальто, пытаясь повесить его на безумно неустойчивую напольную вешалку. Обшарпанные стены, окно и вид на некогда родную улицу. В ней было что-то незнакомое сегодня: то ли дом напротив покрасили краской странного цвета, то ли снесли парочку столбов, то ли срубили вековечные советские тополя. Не знаю. Запищало молоко в питчере. Я достал сборник рассказов По и уставился в никуда в ожидании кофе.
– Простите за ожидание, ваш флэт уайт с корицей! Приятного! – она улыбнулась так, будто меня и не было здесь.
– Спасибо!
Раскачивающийся из стороны в сторону хвост таких густых и шелковистых волос, я будто чувствовал их в своих руках, но всё же не имел возможности по-настоящему дотронуться до них. Только слепая фантазия.
Пряный запах кофе раздавался вокруг, lo-fi наполнял кофейню приятными битами и незамысловатым пианино – в этом чувствовался дом. Я сделал первый глоток и наконец-то начал согреваться. Трель колокольчика и очередное «Здравствуйте, что будете заказывать?», я перелистнул страницу и стал читать, пытаясь увести свои мысли куда-то в другую сторону.
Я надеюсь и не притязаю на то, что кто-нибудь поверит самой чудовищной и вместе с тем обыденной истории…
– Может, пойдем домой?
Всё помещение погрузилось в тишину. Только её голос и мой растерянный взгляд.
– Неужели…
– Пошли домой. – сказала она и надела моё пальто, раскрыв свои руки, будто приглашая в свои объятия.
Я рванул из-за стола…
Но оглушающе захлопнулась книга и приговором раздался в третий раз входной колокольчик. Неуловимая улыбка, которой она озаряла мои дни, и растворяющийся в воздухе шёпот её голоса: «Домой… домой… домой».
«Ты не помнишь меня».
Я вышел на улицу и вжался в пальто, ёжась от вечернего ветра, уносящего куда-то вдаль впитавшийся запах корицы, её запах.