Я присел на корточки, чтобы осмотреть тело. На груди Джима я увидел глубокую рану, словно его разорвали когтями. Но когти, которые могли нанести такую рану, были слишком большими, нечеловеческими.
“Что-нибудь нашли?” – спросил я у Томпсона.
“Ничего особенного. Только это,” – он протянул мне маленький, окровавленный амулет.
Я взял амулет в руки. Он был сделан из темного дерева и имел форму ворона. Амулет был старым, очень старым, и, казалось, излучал какую-то зловещую энергию.
Я почувствовал, как по моей спине пробежал холодок. Что-то в этом убийстве было неправильным. Что-то необъяснимое. И я знал, что расследование этого дела будет сложным и опасным.
Но я не мог отступить. Crowhole был моим городом. И я должен был выяснить, кто убил Джима. Даже если для этого мне придется столкнуться с самыми темными тайнами этого странного города.
Я поднялся, посмотрел на Томпсона и сказал: “Шериф, нам предстоит много работы.”
После осмотра места преступления и короткого разговора с местными жителями, которые, как один, твердили о “проклятии Crowhole” и “гневе древних богов”, я решил нанести визит в местный детский дом. Это была давняя зацепка, появившаяся у меня еще во время изучения дела: в Crowhole, по непонятным причинам, с 1920 года не рождался ни один ребенок. Все воспитанники детского дома были привезены из других мест, и это казалось мне странным. Очень странным.
Детский дом располагался на окраине города, в старом, обветшалом здании, больше похожем на приют для душевнобольных, чем на место, где должны расти и воспитываться дети. Высокие стены, узкие окна, заколоченные досками, и мрачный серый цвет создавали гнетущее впечатление. Ворота были старыми, ржавыми и скрипели при каждом движении.
Подойдя к зданию, я услышал тихий, почти неслышный плач, доносящийся изнутри. Этот плач, казалось, проникал в самую душу, напоминая о боли и одиночестве.
Я постучал в тяжелую, окованную железом дверь. Прошло несколько долгих минут, прежде чем ее приоткрыла женщина средних лет с усталым, измученным лицом. На ней был надет строгий серый халат, а волосы были собраны в тугой пучок. Она смотрела на меня настороженно, словно ожидала худшего.
“Детектив Круэлл, полиция,” – представился я, показывая свое удостоверение. “Мне нужно поговорить с вами по поводу расследования убийства Джима и, возможно, получить некоторую информацию о детях, находящихся у вас.”