Из тюрьмы многое не узнаешь. Одно время я следила за Корнеевыми по интернету, но Егор умер, а больше меня никто в их семье не интересовал. Новости были скудные. Младший брат, который был заблудшей овцой, вернулся из Латинской Америки, и занялся делами семьи вместе со вторым – тем самым ботаном, о котором в прессе почти ничего не писали. Как бы там ни было, но начинать поиски убийц придется с родового гнезда, и я уже представляла, как развоняется этот нарыв, когда я его вскрою. Главное – не спешить.
Из прошлого меня выдернул ритмичный грохот музыки, донесшийся с первого этажа. Я посмотрела на часы. Половина третьего ночи, но кому-то не спалось, как и мне. Я накинула куртку и вышла во двор. Тихо падал снежок, в воздухе – ни ветерка. Окна квартиры, которую, по словам пенсионерок, раньше занимали наркоманы, а теперь – тихая семья, были распахнуты, и оттуда ревела музыка. То ли все жители дома страдали глухотой, то ли что-то знали и предпочитали с «тихой парой» не связываться. Подкравшись, я увидела голых, пьяных в стельку мужчину и женщину, совокупляющихся на кухонном столе. На шкафу стояла колонка и грохотала басами на всю улицу. В голове промелькнуло с десяток картин, что я могла бы с этой «тихой» парой сделать, но потом вдруг поняла, что отнимать «работу» у местного дьявола не хочу. Как не хочу оставаться в Лесогорске целый год. Своего кота я заведу не в этой квартире.
Вернувшись к себе, я включила ноутбук и купила билет до столицы на последние деньги с карты. Потом спустилась в подвал, вскрыла щиток, выкрутила пробки и в блаженной тишине легла спать. Если Грач и ожидал от меня этого шага, то неприятности я встречу уже завтра в аэропорту. Ведь жизнь – это клетка настолько, сколько ты в ней остаешься.
Рейс задержали почти на сутки. За большими окнами аэропорта валил снег, в зале ожидания грустно толпились люди в шубах, дубленках, куртках и пальто, потому что ночью ударил мороз, лопнули старые трубы, и аэропорт вместе с двумя поселками в пригороде Лесогорска остались без отопления. Трех газовых обогревателей, расставленных возле столиков кафе, явно не хватало. Говорили, что скоро подвезут тепловентиляторы, часа через четыре починят теплотрассу, а там, может, Лесогорск меня отпустит, и я полечу в столицу.
Стрелки часов показывали три пополудни, а рейс обещали запустить к семи вечера.