Шеф командовал… А я, лихо-молодой, где-то ещё «зелёный», подчиняясь приказу, смело бросался и в чащу, оказавшуюся вдруг на моём пути (да, в самую её гущу!), и, вырвавшись на оперативный простор, не забывал, как учили, оперативно маневрировать по косогорам и буграм…
Однако уже скоро я услышал от своего вконец запыхавшегося наставника нечленораздельное «бу-бу-бу». Что красноречиво говорило о том, что у него всё-таки открылось второе дыхание – ему теперь пришлось в два раза больше сопеть, и от этого, понятно, он стал в два раза быстрее уставать.
По отдельным всё же возгласам я разобрал, что инспектор принял твёрдое решение брать нарушителя живым. Ну чтобы не тащить обратно в участок труп… Поскольку и в живом виде этот малый был очень даже здоровым «пестерем». А прочапали мы за ним, я повторяю, часа уже четыре.
– Есть, сэр! – зычным голосом отозвался я. – Будем брать живым, сэр!
И с этого момента дальнейшее преследование этого опаснейшего суперагента приобрело для нас запредельную напряжённость и поистине двойной настоящий драматизм (ведь нас было двое)…
Да, конечно, если б я знал, что этот парень такой… «оборотень» – это ещё слабо сказано. Точнее – этот «отборный молодчик» сумел вобрать в себя весь арсенал изворотливости, хитрости и коварства всех действующих ныне спецслужб сразу. Да, если б я знал, что он такой, то, не задумываясь, нарушил бы приказ инспектора Сиси Карауллинза и пристрелил бы верзилу на месте. И чёрт с ней – с головокружительной карьерой!..
Но я был «зелен» и неопытен…
А между тем мы с мэтром Сиси Карауллинзом крепко сидели у супершпиона на хвосте. И вот расстояние, разделявшее нас, понемногу начало сокращаться.
…С каждым дюймом приближения мы с инспектором Сиси Карауллинзом чувствовали, как стремительно растёт трагизм высочайшего накала погони (без сомнения, она вошла бы в историю всемирной контрразведки как «Большая погоня-1», ну, если б, конечно, завершилась благополучно). Наши с инспектором опасения, что преступник, выбросив напоследок какой-нибудь картинный душещипательный фортель, пойдёт на самоликвидацию, могли разрешиться в любую минуту. И тут уж, как говорится, труп – наш! Поэтому, методично и споро работая полусогнутыми (как учили) худенькими, ещё по сути дела юношескими коленками, я цепко вглядывался из-под лакового козырька форменной фуражки в тревожную и загадочную даль, пристально следя за всей совокупностью факторов внешнего поведения быстро перемещающегося врага.